тетушка. – Посмотри, как этот картежник, сын Любки, ее лапает. Разве нормальная женщина себе такое позволит?
– Она женщина современная, без комплексов, – ответил Виталик, посмотрев на танцующую парочку. – А твоя Полина – деревенская простушка. От нее за версту фермой пахнет.
– Зачем ты так говоришь? – обиделась Дуняша, – да еще так громко. Полина услышала твои слова.
– Ну и пусть слушает. Что ты мне ее сватаешь? Не нравятся мне такие монашки.
Полина, конечно, слышала весь разговор Дуняши и Виталика, но обиды на них у нее не было. Она свыклась с тем, что в последнее время над ней часто смеются из-за того, что она зимой и летом ходит в одних и тех же кроссовках. К обидным высказываниям у нее уже выработался защитный иммунитет. Вымывая на кухне посуду, она мысленно отражала и этот выпад: «Не важно, кто и что обо мне думает, важно то, кто я есть на самом деле».
Когда Полина подала на стол свое коронное блюдо пюре с мясом, Дуняша не удержалась от похвалы.
– Вот тебе и монашка! – толкнула она в бок племянника. – Такого блюда ты не пробовал даже в лучшем ресторане города.
Накладывая в свою тарелку пюре, Виталий поднял глаза и встретился взглядом с Полиной. «Ну и глазища, – подумал он, – а ведь совсем еще юная, даже косметикой не пользуется».
Уловив пристальный взгляд Виталика, Полина отвернулась. Но это не ускользнуло от пристального взгляда Дуняши. И тетушка продолжила свое давление на племянника.
– Ты, Виталя, для меня не безразличен, – начала она очередную свою атаку. – Я тебя без родителей воспитывала. Мне обидно слышать от людей, что ты трепещешь над своей Кристиной, угождаешь ей во всем, боишься, что она от тебя уйдет. Пусть уходит. Кому нужна такая женщина киборг?
– Что ты такое говоришь? – обиделся Виталик. – Никакая она ни киборг, а красивая и хорошо сложенная женщина.
– Да какая там она женщина? – не унималась Дуняша. – Я ей правильную характеристику дала. Грудь величиной с кубышку, губы вывернутые на изнанку на языке металлическая бусинка, в ноздрях кораллы торчат, на пупке болтается колокольчик, на запястье рук, как у уголовницы, татуировки. Одним словом, такое впечатление, что вся она из подсобных материалов собрана.
Закончилась музыка и танцевавшие вернулись за стол. Постучав по графину вилкой, к гостям обратилась именинница.
– Давайте попросим Полину сыграть нам на гитаре и спеть хорошую песню для офицера в отставке, моего любимого брата Сашеньки.
– Я не смогу, – застеснялась Полина. – Давайте лучше в следующий раз.
– Ты знаешь, сколько мне лет? – тоном, не терпящим возражений, спросила хозяйка. – Следующего раза может не быть.
Полина молча сняла со стены гитару и запела:
Легендарный Севастополь, непреступный для врагов,
Севастополь, Севастополь, гордость русских моряков…
– Профукали мы Севастополь, – с болью в голосе сказал ветеран. – Этот хрюкола,