отвечать на вопросы:
– Сколько у вас было половых партнеров за последний год?
Я им что, математик, что ли?
– Семь.
Пусть будет так.
– Вы занимаетесь вагинальным сексом?
Как они усложнили. Перевожу. Вы трахаетесь?
– Да.
Интересно было бы посмотреть на девственницу, которая отдается лишь бэксайдом[4] и губами.
Оральным?
– Да.
– Анальным?
– Нет, – с гордостью ответила я.
И действительно – хоть в каком-то месте я девственница. А было бы забавно, если в конце этого допроса она подключила бы меня к детектору лжи и задала самый серьезный вопрос:
– Вы много соврали?
Врачам врать нельзя! Но я придерживаюсь другого принципа: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Конечно, не в этом вопросе.
Я села в кресло, медсестра нажала на педаль и меня подняли на высоту полутора метров.
– О чем думаете? – спросил доктор.
– О том, кому первому отрывать левое яичко, если у меня что-то обнаружат.
– А что, много вариантов? – немного с издевкой спросила рыжая.
– Да так, порядочно.
Я не порядочная, только учусь.
Через сорок минут сообщили о трех несерьезных инфекциях и прописали множество лекарств и две недели воздержания. Я вернулась в холл, где сидела Линда и, уставившись в аквариум, бормотала что-то невнятное. Она ковырялась в ключах от машины, иногда вырывая ниточку из рукава черного свитера, мрачная в своем обличии, распространяя эту тусклость даже на воздух. Она выдохнула и пошла в сторону кулера. Смешала горячую и холодную воду и выпила залпом, смяв до изнеможения белый стакан.
– Хочешь, уйдем отсюда? – я сказала это таким тоном, как будто предлагала собственному ребенку сброситься в ущелье Высоких Татр.
– И что дальше? Нет, все нормально!
– Как знаешь.
– И, пожалуйста, не говори о детях!
– Как скажешь.
Она зашла в кабинет. Меня оставили в небольшой комнате между операционной и санузлом, с унылым видом на Ленинский проспект. Я листала Marie Claire, читала интервью с ведущей Татьяной Гарнидзе.
Тем временем Линду переодели в белую одноразовую рубашку, погладили по плечу, с состраданием и немного осуждением посмотрев на ее отвердевший, но еще плоский живот и увеличившуюся грудь, положили на кушетку, с одной стороны представляющую собой гинекологическое кресло. К ней подошла медсестра и пережала жгутом руку. Потом взяла маску и нежно спросила:
– Будем спать?
– Буду спать.
Маска перенесла в ее дыхательную систему нужное вещество, игла – в кровь анестезию. А трубка, создающая вакуумное пространство, расширяя нужное отверстие на двенадцать миллиметров, высосала из матки плод. Вскоре Линда проснулась, но ей потребовалось еще несколько часов, чтобы заново научиться контролировать тело, и опорно-двигательный аппарат начал свою привычную работу. Ее не покидали мысли о том, как сестра вынесла