которое считаю неприемлемым: агрессию, повышенный тон, снисходительный тон, сексистские высказывания и т. д. Раньше я пропускала мимо ушей или ругалась очень сильно, один раз даже до драки. Сейчас бью теорией и спокойным тоном.
С феминистическим взглядом я знакомилась постепенно. Когда речь заходила о насилии со стороны мужчин, сперва включалось «не все мужчины такие», мне было обидно за тех мужчин, которых я знаю.
Сейчас, смотря на мужчин феминистическим взглядом, я вижу очень много давления и насилия; у меня к этому сейчас очень высокая чувствительность. Я стала очень требовательной и подозрительной, гораздо более осторожной. Также феминизм помог мне понять, что в детстве надо мной произошло сексуальное насилие и разрешил мне ненависть и гнев – к тому мужчине и к мужчинам в принципе.
В то же время я гораздо лучше понимаю, что мне от мужчин нужно и чего я точно не хочу. Я с легкостью отказываюсь от ненужного мне общения, но стараюсь делать это осторожно, не раня нежных мужских чувств, потому что я стала бояться агрессии, и прямо говорю, когда мне что-то не нравится и нравится в поведении близких мужчин. Очень ценю, когда у меня интересуются: «Можно ли тебе позвонить? Хочешь ли ты сейчас говорить? Хочешь ли ты продолжать заниматься сексом со мной сейчас?»
С другой стороны, я стала легче идти на то общение с мужчинами, которое мне нравится, отбросила стереотипы, касающиеся отношений, выбросила в мусорку «каждая девушка должна хотеть замуж» и наслаждаюсь мужским вниманием без стыда.
История третья
Я полагала, что мужчины устроены, как женщины, и что условия для всех одинаковые, а выбор того или иного поведения продиктован только личной волей. Странности поведения, такие как безответственность или отсутствие чувствительности (эмпатии), я списывала на недостаточную развитость отдельного человека.
Мне казалось, что для мужчины достаточно не применять к женщине физическую силу, заниматься хоть каким-то делом, чтобы на диване целый день не валяться, и соблюдать верность в браке, и этого довольно. В муже как раз устраивало то, что он был тихий, неагрессивный и делал вид, что у него есть чувства, плюс работал.
Мой будущий муж с самого начала наших отношений заявлял, что он не такой низкий и бездуховный, как все эти мужчины, которых интересует только секс. Вот только объяснить, что же на самом деле он хочет от отношений, он не мог. Поэтому я в своей голове придумала, что он ожидает более глубоких отношений, надеется познать чувство любви, когда двое принимают друг друга такими, какие они есть, без фантазий и завышенных требований.
Но в итоге выяснилось, что вся его духовность заключалась только в более высоком уровне потребительства. Ему нужно было не только владеть телом женщины, но и при этом испытывать гормональный подъём, сопровождающий ощущение влюблённости. Он оказался не в состоянии принимать женщин такими, какие они есть, когда спадает пелена иллюзий и маски, а они предстают реальными, разными,