«За храбрость» с ношением на шее, а ольгинцы – такие же, но серебряные.
Савин был награждён шейной серебряной «За усердие» на станиславской ленте, а все старейшины – нагрудной золотой на Станиславской ленте. Но самой главной наградой, от которой в восторг пришли все станичники и гости, было прощение всех задолженностей перед казной для казаков Черняевского округа и освобождение от налогов на пять лет, начиная с этого года. Восторг был такой силы, что кубанцы еле сдержали толпу. Станичники очень захотели выразить признательность государю наследнику. Я уже хотел стрелять в воздух, но, слава богу, напор толпы ослаб и она успокоилась.
Следующее действие цесаревича также вызвало восторг окружающих.
– Хорунжий Аленин, построить в две шеренги казаков старшего набора казачьей школы станицы Черняева.
– Слушаюсь, ваше императорское высочество, – браво ответил я, после чего скомандовал Ромке. – Казак Селевёрстов построить первый десяток.
После того, как мои друзья и браты построились, я скомандовал «смирно» и хотел доложить цесаревичу, но тот махнул рукой и произнёс, обращаясь к строю:
– Господа казаки, за ваше мужество, героизм, отвагу и сноровку все вы назначаетесь на службу в лейб-гвардии отдельный Амурский казачий взвод Собственного Его Императорского Высочества Наследника Государя и Цесаревича личного конвоя.
– Рады стараться, ваше императорское высочество! – дружно и чётко ответил строй молодых казаков.
– Вольно! – скомандовал цесаревич и повернулся ко мне. – Командуйте, хорунжий. После молебна принятие присяги.
– Слушаюсь, ваше императорское высочество, – принял я стойку смирно и поднёс ладонь к срезу папахи.
– Ваше высокопреподобие, – обратился цесаревич к Ташлыкову, – пройдёмте на молебен.
Цесаревич с протоиереем двинулись вперёд, за ними последовала свита, атаман со старейшинами. За этой группой постепенно пристраивались встречающие, мимо которых проходил наследник. Я, кивком головы испросив разрешение остаться у Головачева и получив его ответный кивок, развернулся к строю.
– Ну что, здравы будем, браты!
– Здравия желаем, ваше благородие! – дружно рявкнули мне в ответ те, кого я считал и считаю своими близкими друзьями и, можно сказать, братьями. Но моё новое положение в обществе позволяло общаться на глазах у других только таким образом. Тем более за моей спиной находилась пара кубанцев.
– Господа казаки, после обеда, несмотря на возраст, вы все принимаете присягу и будете проходить службу в лейб-гвардии личном конвое государя наследника. Под моим чутким руководством, – я хищно улыбнулся моим бывшим ученикам. – Надеюсь, вы ещё не забыли, что это значит?!
У некоторых казаков, казачатами их уже назвать было тяжело, настолько они выросли и заматерели за почти два года, что я их не видел, головы грустно опустились вниз.
– Вижу, что помните, и надеюсь, что понимаете, какая честь вам оказана. После принятия