тарелку с жарким из молодой оленины с белыми грибами, отпил глоток минералки и обратился ко мне:
– Если бы ты не был давно и сравнительно безвредно женат, сказал бы я тебе: не женись, друг Серега…
Марина сразу включилась:
– Но если ты настоящий друг, Серега, то срочно разведись – Санечка не ошибается! Если что-то не так, значит, ошибка в условиях задачи…
Не глядя в ее сторону, Серебровский медленно сказал:
– Грустно, Серега, что идея единобрачия изжила себя. Люди больше не женятся, чтобы стать единой плотью, прожить вместе сто лет и умереть в один день…
Я жалко пытался смягчить обстановку шуткой:
– Наверное, потому, что никто не живет до ста…
– Не поэтому, – вступила, не желая угомониться, Марина. – Никто не хочет умереть в один день. Женятся для душевной и бытовой приятности – как покупают собак, лошадей, охранника-генерала, вьетнамца-сомелье… С заведомой идеей пережить свою любовь. Потом купим новую… Санечка, любимый мой супруг, может быть, мы тебе вместе прикупим новую подругу?
– Я подумаю, – медленно сказал Сашка.
– Санечка, и думать нечего! Эта, – она постучала себя в грудь, – нам с тобой уже поднадоела, она, гадюка, крепко выпивает и вообще пообносилась… Ну ее к черту! Не злись на меня, мой дорогой легендарный Мидас, я хочу, чтобы тебе было лучше…
– Я не злюсь, я грущу, – сказал Серебровский своим зыбким недостоверным тоном, и не понять было – не то правда, не то ложь. – В тебе, Марина, живут два человека… Прекрасная, умная, яркая женщина – лучшая на земле. Больше такие здесь не рождаются… Для меня, во всяком случае… Тогда я мечтаю умереть с тобой в один день. Завтра или через сто лет… И вдруг выскакивает из какой-то страшной мглы чудовище, миссис Хайд – агрессивная, пошлая дура. Злая клоунесса… Она заставляет меня подумать о печально-сладкой участи вдовца…
– Грозишься? – усмехнулась Марина, и пухлые ее губы, нежные, красиво очерченные, не были открыты для поцелуя.
Я поднялся:
– Але, ребята, я бы предпочел, чтобы вы свои разборки как-нибудь без меня…
Марина схватила меня за руку, силком усадила на место:
– Нет, нет, нет! Ты с ума сошел! Какие тут разборки, милые тешатся! Все проблемы – от недопонимания. Я почитаю его как царя Мидаса, а Санечка сердится! Серега, помнишь предание о Мидасе?
– Это не предание, – покачал я головой. – Это миф, выдумка… О царе, которой превращал в золото все, к чему прикасался.
– Вот-вот! Деревья, людей, еду! Все становилось золотом, пока он не умер от голода…
– Ошибаешься! – со вздохом заметил Серебровский. – Мидас не умер от голода… Зря надеешься!
– А чем там закончилось? – живо заинтересовалась Марина.
– А вот этого я тебе не скажу. Пусть это будет пока нашим секретом. С Мидасом, я имею в виду…
Марина горестно вздохнула:
– Хорошая у вас подобралась компашка, ничего не скажешь – Мидас, ты, Билл Хейнс… Сколько вы сегодня срубили миллионов?
– Все