терять свое драгоценное время на беседы с… извините, я дословно, «с дебилами, два раза просравшими страну».
Прошу прощения, но мы между собой его между собой зовем и так, и эдак. Кстати, то, что он на самом деле умеет – это просто какой-то атас! Он показал тут как-то Малявину. На спор. Махнул ему полуоткрытой кистью под подбородком. Скользящее движение, как будто бороду потрогал. С первого раза видимо промахнулся. Малявин ухмыляется – он же его за… абитуриента держит. А Бонда извинился, посетовал на годы, повторил. Малявин завис. Стоит, глаза выпучил. Бонда тут же обозначил ему удар пальцами в глаза, стопой в пах, захватил затылок… и коленом в голову. Всё мгновенно. Подстраховал его за воротник. Посадил на пол. Малявин червонец проспорил, но ничего не понял. Мы тоже.
А по поводу той драки… мы долго разговаривали. И он пояснил, что с большим трудом может себя контролировать, особенно вне татами. Да и в зале бывает тяжело. Рефлексы, мол, на другое заточены. Быстренько убить или искалечить, невзирая на возраст, пол или обстоятельства. Попросил разрешения пропускать тренировки (у них там с посещаемостью строго). Теперь, когда он в режиме «подключения», мы вынуждены писать для тренера справки о занятиях Бондаренко в спортклубе «Динамовец». Можно вопрос? Если, конечно, вы ответите?
– Давай, может и отвечу.
– Зачем всё это знать, Иван Петрович, я имею в виду технические моменты? Он же ни черта не может объяснить, что как работает. Если он только, как сам же и говорит, в лучшем случае продвинутый пользователь?
– Послушай, я думаю, ты поймешь. Хотелось бы определиться, на что ставить, что у нас получится. Ты не представляешь, Андреич, сколько сейчас направлений в разработках! И мы не можем разбрасываться народными средствами… на заведомо бесперспективные. Ты чего глаза таращишь? Да, всё так, можешь уже и не сомневаться. И поэтому я здесь сижу с тобой, серьезно всё. Но твоим ребятам подробности знать… ни к чему. И у меня ничего такого больше не выпытывай. Приедет… ну, ты понял кто, вообще следует всех отстранить от бесед.
– Так, Иван Петрович, сейчас это только я. Ребята только снаружи с ним… общаются.
– Вот и ты в поле перейдешь. Всё, закрыли тему. Вопросы, которые не обсудили, есть?
– Да, Иван Петрович, ещё есть момент по деньгам. Он ведь абсолютно не шкурный, не азартный человек, но… не в первый раз уже. Спорит исключительно на деньги, причём тут же их требует. Помните, мы писали, он кассеты наши импортные выклянчил? Так вот он записал их какой-то дрянью и в школе же и продал задорого. Не удивляйтесь, он мне сам простодушно всё рассказал. Я даже не нашелся, что на это сказать. Он искренне не видит в этом ничего такого!.. Да и рассказы у него… какие-то жуткие.
– А ты, Андреич, на минуточку подумай, а где ему еще взять этих самых денег-то? Он вообще-то как бы школьник. У него даже стипендии нет. Помнишь, он сам говорил, что ему всегда было стыдно у родителей рубль-то попросить. Я по первым отчётам сужу. С золотом мы его, как он совершенно точно выражается, продинамили. Динамовцы! Остаётся со всякими