И заклинания – тоже. Я приказал Жрицам по всей стране день и ночь молиться Хранителям. Но это не помогает.
Отчаяние захлестывало Императора, как нежданное цунами. Но я смотрела не на него.
Хансо-ран пытался держаться достойно. Так как подобает ёнмирану. Но в резких складках губ притаилась ярость, а в глазах штормовым океаном плескалась боль.
– Я обязан защитить свой народ, – продолжал Император. – Ёнминары отправляются в те края, а заодно… – он повернулся к Хансо-рану, – передай своим родителям мою скорбь. Говорят, твоя сестра была красива и добродетельна.
Хансо склонил голову. Спокойно, словно речь шла о чем-то обыкновенном. А я испугалась. Он едет мстить, а значит, может наступить момент, когда ярость захлестнет с головой, заставит забыть о том, что он – человек, и тогда сидящий в нем демон вырвется наружу.
Об этом думать не хотелось. И, хотя я слабо себе представляла, что может случиться с забывшимся ёнмираном, было страшно.
А еще…
– Ваше Величество хочет, чтобы я отправилась с Хансо-раном?
– Нет. Для тебя другое задание. Мои люди наконец-то сумели добыть тело одного из демонов и доставили его сюда. Я хочу, чтобы ты это увидела. Ступайте переоденьтесь. Придворные наряды мало подходят для поездки.
Мы поднялись одновременно. Хансо-ран сразу отправился к себе. А я не знала, что делать. Возвращаться домой? Слишком долго. Может, заскочить в ближайшую лавку и переодеться прямо там? Подумала и сама рассмеялась. Еще про «магазины шаговой доступности» осталось вспомнить!
– Госпожа Мастер над собаками!
Тихое обращение заставило вздрогнуть. Я так и не привыкла к тому, как неслышно здесь передвигается прислуга.
Передо мной стояла девушка. Почти ребенок. Судя по одежде, она принадлежала к прислуге Внутреннего Двора. Значит, приглашение исходило от Императрицы или…
– Досточтимая Кормилица Императора просит вас пожаловать на обед!
Соно! Я так соскучилась! И очень обрадовалась, что она помнила бестолковую чужестранку.
– Ну-ка, повернись! – услышала вместо приветствия. – Дай рассмотрю как следует! Совсем забыла старуху!
– Не забыла. Просто не хотела тревожить.
– Ох, – Соно повернулась, чтобы возвратиться на свое место – подобие дивана без ножек. Две служанки тут же подхватили под руки, сопроводив её эти несколько шагов. Напротив лежала большая подушка для сидения.
– Почему-то все боятся меня побеспокоить! А в этом месте почти ничего не происходит. Я словно заживо похоронена, а они называют это заботой и уединением! Велят отдыхать. Все, что остается – собирать слухи.
Так ворчать на порядки, царящие во Дворце, могла только Соно. Ёншин прощал своей кормилице любые выходки. И она была одной из тех, кто не боялся сказать правду сильным этого мира. Соно не разбирала, кто стоит перед ней: Император или последний раб. Каждый получал по заслугам.
– Совсем тебя замучили? Одни глаза остались! Садись. Сейчас на стол накроют.
– Прошу