короля впивается в нее, и это не давало ей собраться с мыслями. Она терзалась сомнениями: стоит ли открывать Казимиро правду, как он отреагирует на новость, хватит ли у нее сил произнести нужные слова? Возможно, сейчас будет лучше промолчать и просто попытаться произвести на него впечатление своим профессионализмом и преданностью работе.
– Прием начнется в восемь вечера – сначала гостей поприветствует ваше величество, а затем появится ваш брат, принц Ксавьеро, со своей супругой, принцессой Кэтрин, и новорожденным сыном, принцем Казимо.
– Не слишком ли позднее время для юного принца? Не должен ли он будет уже спать? – спросил король, удивленно приподняв брови.
– Возможно, немного поздно, – согласилась Мелисса. – Но мы подумали, что прием является прекрасной возможностью сделать чудесные снимки, ваше величество. Поскольку церемония в честь свадьбы и крещения немного запоздала, пресса засыпала нас просьбами позволить сфотографировать новорожденного принца и его родителей. – Она помолчала. – Возможно, затем фотографы оставят нас в покое.
Король прекрасно понимал, насколько важно для его народа появление наследника. Теперь, после рождения принца, от Казимиро еще настойчивее станут требовать жениться и произвести на свет потомков. Он всю жизнь следовал правилам и подчинялся законам королевского двора, но теперь настало время наконец вырваться из золотой клетки и построить иную жизнь – жизнь свободного человека. Каждый день он ощущал невероятную усталость и тяжесть бремени, которое взвалила на него судьба. Он не хотел быть королем, не хотел в одиночестве нести ответственность за целую страну, за народ. Да, отец готовил его к правлению, прививал чувство долга перед родиной, но Казимиро всегда сознавал свою оторванность от внешнего мира. Иногда он вырывался из оков власти: тайно покидал дворец, притворялся обычным человеком. Но фиктивная свобода не приносила облегчения, а лишь бередила застарелую рану, будоражила душу. После подобных прогулок за пределы резиденции Казимиро чувствовал себя еще более разбитым.
Мягкий голос Мелиссы прервал его мрачные думы:
– У вашего величества нет возражений?
Казимиро посмотрел на нее, вскинув брови:
– Что?
– По поводу того, чтобы сфотографироваться с братом и его семьей? – спросила она ровным голосом.
– Есть. – Он рассмеялся коротко и горько. – Сотня, по меньшей мере, а потом еще сотня, но, возможно, я их проигнорирую. Что дальше?
– Ужин. Затем принц Ксавьеро произнесет небольшую благодарственную речь. Потом фейерверк и…
– Подождите. – Казимиро, резко приподняв руку, заставил Мелиссу замолчать и снова ощутил колючее беспокойство в сердце. – Я тоже хочу произнести речь перед моим братом.
Мелисса встревожилась:
– Но, ваше величество…
Его глаза грозно блеснули.
– Что?
Она подумала о королевских особах иностранных держав, о тех знаменитостях, прибывающих в это самое время из Европы и Соединенных Штатов, об агентах службы безопасности,