Захар Прилепин

К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые


Скачать книгу

слишком мало отличаемся друг от друга, чтобы истово ненавидеть.

      Помню, в середине и в конце 1990-х годов мне дико хотелось убить, физически уничтожить нескольких человек из числа – скажем условно – либералов, либеральных политиков, либеральных журналистов. Мне казалось, что они изо дня в день уничтожают то, что составляет меня, и мириться с их существованием нельзя.

      Теперь я смотрю на этих людей почти с нежностью.

      Они – одни из немногих, охраняющих то, что крепит и меня.

      С ужасом думаю: а если бы убил тогда?..

      Притом что либерализм ненавижу по сей день как чуму.

      Еще я много времени провел в компании писателей; мы выпили удивительное количество вина.

      Там был Сергей с черной наглой башкой, вызывающе красивый, вызывающе талантливый, взрывной, импульсивный, жадный до жизни, ратующий за социализм, за любое буйство и за драку.

      Там был Дима из Петрозаводска, который написал несколько гениальных рассказов, в том числе про муху и янтарь. Он ненавидит самое слово «социализм», первым синонимом которого склонен видеть слово «мерзость». Он из того поколения, что осваивало распавшуюся советскую реальность, свободно предпринимая те или иные не всегда законные действия.

      Там был замечательный Роман, странно близкий и Дмитрию, и Сергею, мрачный и веселый одновременно.

      Там был Илья, который жаждет описать Алтай, заселить его ведомыми и неведомыми людьми; и когда мы спорили о национализме, Илья призывал нас навсегда забыть эти слова и никогда никого не делить.

      Там был Денис, который говорит с грузинским акцентом, он вырос в Грузии. Денис все время обещает взяться за оружие, если кто-то придет к нему в дом, чтобы разделить его имущество.

      Три года мы разговаривали и кричали иногда, чтобы я понял в конце концов, что мы почти неразличимы. Что у нас одни и те же слова, которые мы произносим в разной последовательности, и лишь это нас пугает.

      Народ, воистину, данность в современной России. А нация – воистину – задание.

      Но задание не для всех. Лишь для тех, кто в который раз рискнет взять на себя ответственность и артикулировать изначально понятное всем.

      Задача почти невозможная, но начать стоит.

      Просто потому, что никто, в сущности, не против и все уже готовы.

      Я хожу по нашей земле с тем странным ощущением, когда тебе отзывается все вокруг тебя. Наверное, так ходят лесники по любимому лесу.

2007

      Привиделось и прислышалось

      В их стыдных для русского слуха именах слышна суть их характеров.

      Горбачев… В народе его называли Горбач.

      На первый – отстраненный – взгляд «Горбач» звучит строго, даже злобно. Скажи: «Горбач» – и представляется злой, с кривой рожей мужик, бесноватый и дурной. Но дело в том, что эта фамилия больше имеет отношение к горбуше, к рыбе из рода лососей, или к рыбе горбыль (южное наименование рыбы ласкирь).

      Вспомните его лицо, закройте глаза – и увидите большеголовую рыбу со спокойным, медленным взором, вяло повиливающую хвостом, равнодушную к тому, что кто-то