было тоже отдать в стирку, но теперь уж об этом поздно сожалеть, оделся в форму, про себя удивляясь накрахмаленному воротничку, обулся, осмотрел себя в зеркале над комодом и остался не вполне доволен своим внешним видом, потому как щёки и подбородок поросли отдающей синевой щетиной. Он выглянул в коридор, и тут же ему на глаза попался пробегавший мимо Селифан, держа в руках чьи-то вычищенные сапоги. Завидев постояльца, тот притормозил и пожелал доброго утречка.
– Постой-ка, братец, – обратился к нему Копытман. – Не мог бы ты принесли бритвенные принадлежности?
– Сей момент, сударь!
Этого «сей момент», впрочем, пришлось ждать около получаса, за которые, устав держать в себе силой воли результаты плотного ужина, Пётр Иванович успел сбегать по нужде во двор. Правда, ещё вчера он обнаружил под кроватью ночной горшок, но решил, что нечего гадить в комнате, чай не инвалид и во двор сбегает. Вернувшись, инспектор обнаружил на комоде у зеркала блюдо с горячей водой, помазок со свиной щетиной, мыло и острозаточенную опасную бритву. Чуть в стороне стоял флакон одеколона «Тройной», состоявший, если верить надписи на этикетке, из эфирных масел бергамота, лимона и не-роли.
«Чёрт, как же этим бриться? – размышлял Копытман, привыкший к безопасной бритве Gillette Fusion Proglide, гелю для бритья и лосьону для умащивания побритых мест. – Ладно, была не была, постараюсь быть аккуратнее».
Но, как инспектор ни старался, пару раз всё же легко порезался. Однако всю щетину с физиономии вычистил, протёр кожу одеколоном, морщась, когда доходил до порезов, и теперь был своим внешним видом вполне удовлетворён, напоследок выдавив выскочивший за ночь на носу прыщик и протерев место жгучей жидкостью с ароматом всё тех же бергамота, лимона и нероли. Потом он почувствовал, что не мешало бы позавтракать. Раз уж вчера с него денег не взяли, вероятно, и сегодня не спросят.
Давешний половой словно ждал появления наделавшего шуму постояльца. Предложил яичницу на шкварках с помидорами или молочную кашу. Подумав, Пётр Иванович выбрал первое, потому как желудок его не был расположен к молочным блюдам и самому молоку соответственно, отзываясь на это неприятной слабостью.
К яичнице подали кисель и вчерашний пирог. Тут и сам хозяин постоялого двора объявился. Премило раскланялся с Петром Ивановичем и протянул свежий номер «N-ских ведомостей»:
– Вот-с, о вас пишут-с. – И ткнул пальцем в маленькую заметку в разделе «Хроника».
Водрузив на нос очки, Копытман принялся читать.
«7 августа сего года в N-ск пожаловал чиновник из столицы, коллежский асессор Пётр Иванович Копытин. На подъезде к нашему Богом хранимому городу на г-на Копытина напали разбойники, давно уже озорничающие на Симбирском тракте, ограбили и едва не лишили жизни государственное лицо. К счастию, провидение послало навстречу г-ну Копытину дочь уездного судьи г-жу Елизавету Мухину, которая, будучи девицей доброй, доставила столичного гостя на постоялый двор г-на Гусака, где ныне г-н Копытин и пребывает. О