Не тревожьтесь! Зачем же вы плачете. Ворот как раз! Не широк нисколько! Вам следует 12 рублей? Сейчас! Получите!
Он поспешно вышел в другую комнату и вынес оттуда деньги.
– Куда же вы их положите? – спросил он, отдавая их.
– Я завяжу в узелок, так Макаровна сказала, – отвечала Дуня, вынимая носовой платок и бережно завертывая деньги.
– Хорошо! А только вам все-таки опасно идти одной. Горничная вас проводит.
– Нет, нет, – решительно отвечала Дуня, – я одна! Я не боюсь!
– Так вот вам на извозчика! Берите, берите! Я всегда даю на извозчика, это уж мое правило! Когда увидите Макаровну, скажите, чтобы она зашла, – я еще дам работы для вас.
– Благодарю вас, – отвечала Дуня, – скажу непременно! Прощайте!
– Прощайте!
Дуня вышла на улицу, но вместо того, чтобы нанять извозчика, зашла в фруктовую и на данные ей Громашовым 20 коп. купила Васе и Пете гостинцев. Затем, боясь действительно, чтобы от нее не отняли деньги, пустилась бегом домой. После обеда Дуня робко подошла к отцу и отдала ему свой первый заработок, шесть рублей.
– Что это? – удивился Петр Степаныч.
Дуня призналась во всем, а так как тут была и Макаровна, то старуха подтвердила ее рассказ.
Петр Степаныч взял деньги, погладил Дуню по голове и поцеловал. И в это время, когда он наклонился, Дуня заметила, что его лицо так же дрогнуло, как тогда, когда он разговаривал с молодым белокурым доктором. Петру Степановичу и приятно было, что дочь начала зарабатывать деньги, и гордился он ею в душе, и в то же время невеселые мысли возбуждал в нем этот случай. Слишком рано бедный ребенок выходил на тяжелый путь труда, слишком рано прошла Дуня суровую школу лишений, и не было у ней веселого, беззаботного детства, того детства, при воспоминании о котором улыбаются старики.
Петр Степаныч вздохнул, потом взглянул на Дуню, обнял ее и еще раз крепко поцеловал.
Полевой колокольчик
Сказка
На полянке, невдалеке от густого соснового леса, весною выросла целая семья полевых колокольчиков. Земля, на которой росли колокольчики, была сухая, бесплодная, наполовину с песком, травы на ней почти не было; так, кое-где, торчала метлика, а тем не менее колокольчики росли себе да росли, нежились на солнце, пили по ночам медвяную росу и любовались морем, которое расстилалось далеко внизу. В тихую, ясную погоду колокольчики видели освещенную солнцем стальную полоску воды, на ней белые крылья парусов или длинную, серую ленту пароходного дыма.
Видели также колокольчики, как над морем, из темной дали, показывались облачка, скучивались, приближались к лесу, темнели и превращались в грозовые тучи, застилавшие все небо. Тогда, откуда ни возьмись, поднимался сердитый ветер, принимался колыхать траву, трепать кусты и деревья, клубами наметать пыль на дороге. А из темной, грозовой тучи проливался ливень или сыпался град, грохотал гром, и зигзагами мелькали огненные стрелы молний.
И снова показывалось солнышко, снова становилось хорошо и тепло на полянке. Веселыми стайками проносились над нею перелетные