странное чувство. Грудь и живот заполнило тёплое облако.
Зюзя поднялся, пихнув Свету в грудь и сказав: «Отвали!» Повернулся к Мурлыке.
– Не твоё дело! Не лезь!
На лице у Мурлыки не было страха.
– Мика мой друг. Я за неё умру. И убью… – он процедил последнее слово сквозь зубы.
Зюзя взглянул на меня, как бы решая, стою ли я его беспокойства. Я с удивлением увидела страх в его чёрных глазах.
Но почему? Он трус от природы или знает, что Мурлыка не врёт?
Остальные мальчишки не спешили лезть в сомнительную заварушку, понимая, что рейтинг опустится независимо от исхода.
– Решил умереть? Это можно! – Зюзя достал выкидуху.
– Стiй! – по проходу бежала Злата. – Nie ruszaj się!
В дверях появился Семёныч. Уперев руки в боки, Зюзя украдкой убрал нож в карман.
– З глузду з'їхав? – Злата отвесила оплеуху.
Зюзя стоял, как нашкодивший школьник. Приближался Семёныч – стук каблуков в тишине.
Антон гулко загоготал, показывая своё отношение. Все подхватили, узнав, как реагировать на скандал.
– Якщо ти ще раз доторкнешся до Мiкi – вб'ю! – Злата схватила Зюзю за шею, пониже затылка, и придала ускорение: – Вали!
– Что тут происходит? Котя? Опять?
– Так… Посуд розбився, – Злата взяла Семёныча под локоток: – Підемо!
Новый взрыв хохота прокатился по залу. Шоу всем очень понравилось.
– Быстро заткнулись, и жрать!
Ребята притихли.
– Ну а ты, больше не бедокурь!
Пара ушла, а у меня по рукам и ногам потекли волшебные тёплые волны.
Злата! Она за меня вписалась!
Жизнь на глазах превращалась в сказку. Я была никому не нужна, и вдруг…
Злата! Но почему?
Стало казаться, что всё вокруг – сон. Сейчас зазвенит под подушкой мобильник, вернётся тоска и унылые будни.
Я очень больно себя ущипнула.
Нет, это не сон.
Теперь девчонки не тронут. А Зюзя…
Странно. Десять минут назад я была от него без ума, но теперь ощущала презрение. Он оказался обычным мальчишкой – таким же, как все.
Выйдет из интерната и станет военным. Поедет в АТО или будет со склада чего-нибудь тырить. Скорее второе… Может, пойдёт в полицию, выбивать показания. Обустроит свой быт, чтобы было не хуже, чем у других: машина и дача, жена и дочурка. А втихаря будет ездить в какой-нибудь интернат, чтобы избить и оттрахать похожую на Злату девчонку.
Мужики только с виду все разные.
Я понимала, что Зюзя меня не простит. Но при поддержке Семёныча, Златы, Мурлыки, волноваться не стоит. Весь завтрак Мурлыка меня утешал, не понимая, что я очень счастлива. В конце концов, я не выдержала:
– Слушай, заткнись! О себе бы подумал.
– Что ты имеешь в виду?
– Будут проблемы с мальчишками.
– Не-а… Антону плевать, Зюзя – трус, а остальные… – он неопределённо махнул рукой.
– Уверен?
Я с удивлением поняла: Мурлыку мальчишки боятся, а он их не ставит и в грош.
– Слушай, а почему ты тогда… Ты мог бы… – я мямлила,