Костя выдаст одежду, покажет, где будешь есть, справлять нужду, мыться и тренироваться. Смотрины закончены, можешь идти.
***
Едва Данила вышел, а его шаги стихли за тонкой пластиковой дверью, Слава Ларионов глухо произнес:
– Может, его поселить отдельно? Не дай Бог парни расшалятся. Его ж соплей перешибить можно!
– Здравая мысль, – поддержал коллегу Горлов. – В оружейной и каморка подходящая есть.
– Не сейчас. Дайте ему время, – донесся хриплый, словно стук несмазанных шестеренок, голос Старика. Сам он встал и отвернулся к столу, налить себе чая.
– Ты введешь его в курс дела? – нервно спросил Юсупов.
Старик кивнул, повернувшись с массивной кружкой в руках.
– И когда?
– Постепенно, – уклончиво ответил он.
Пятеро мужчин переглянулись.
– Но ведь он не совсем идиот, – произнес Волошин после долгих раздумий. – У нас тут вовсю подготовка идет. Думаешь, не заметит?
– Заметит – нам же проще.
– А если он откажется? – затараторил Калинин, слегка картавя. – Если допрёт, что ему предстоит сделать?
– К тому времени, когда парнишка все узнает, отказаться он точно не сможет, – поставил точку в разговоре Старик.
***
А потом начались тренировки. После третьего круга бегом по залу, Данила пожалел о плотном завтраке. Костя нещадно гонял его минут двадцать, и только после дал отдохнуть. Обессилевший Данила рухнул на маты, сложенные аккуратной стопкой у стены. Горло и легкие горели, мышцы сводило судорогой, язык стал шершавый, а слюна превратилась в вязкий комок, застрявший в глотке. Костя, скучая стоял напротив, прислонившись спиной к бледной, покрытой пластиком стене. Он и сам проходил через такое, давно, когда еще молоко не обсохло.
Обычный парень, отличный солдат, Костя, как и другие бойцы из охраны Старика, быстро пошел вверх. Одно задание, другое, третье, и вот его пригласили к Юсупову, вывели из семерки, дав персональный заказ. Он с блеском выполнил его, а потом еще пять таких же. Через год парня перевели в непосредственное подчинение к Старику, и те, с кем он служил несколько лет, разом превратились в завистливых недругов. Никто не поднимался так быстро из солдат в личную охрану босса. Поговаривали даже, что Костя поставил себе импланты, улучшив реакцию, силу и выносливость. Да только Старик бы не потерпел такого. Он всегда говорил: впихнул в себя электронику – рано или поздно станешь сетевой подстилкой. Его бойцам даже запрещалось пользоваться визорами дольше часа в день. Но пока Данила ничего этого не знал. Он лишь гадал, сможет ли дожить до заката, жадно ловя ртом воздух. Ромка не отступал от него ни на шаг. Даже теперь, он сидел рядом, раскрасневшись и обливаясь виртуальным потом.
Когда бег закончился, Данила хотел лечь, и долго плакать от счастья, свернувшись калачиком. Костя не позволил. Едва дыхание восстановилось, он заставил его принять «упор лежа», со словами: «Давай посмотрим, на что ты годишься». Данила понялся на трясущихся, будто сухие травинки на