Владислав Крапивин

Рыжее знамя упрямства


Скачать книгу

Такие вот были корабельные поминки. Этот обычай сложился давно: ведь с яхтами прощались не один раз. Но нынче сожгли самую заслуженную, самую любимую.

      Корпус «Тома Сойера» уже становился грудой тлеющих деревянных огрызков. И настроение менялось. Мысли теперь обращались к повседневным заботам, к предстоящим парусным гонкам, к необходимости заново проверять оснастку. Первые две недели парусной практики были с капризными ветрами, потрепало немало…

      Каперанг Соломин расстегнул синюю куртку с черными погонами, снял мятую белую фуражку, блеснула легкая проседь. Он потер лоб, глянул на Корнеича.

      – Даня, отойдем давай, надо поговорить. Есть у меня тут некоторые сомнения.

      Корнеич сразу учуял тревогу.

      – Пошли в рубку, Дима…

      Он повернулся, сделал шаг, остановился. Охнул:

      – Господи, Рыжик…

      2

      Рыжик шагал от железных, украшенных приваренными к столбам якорями, ворот базы. Он был не в форме, а такой же, каким Словко увидел его впервые, в сентябре. Тот же длинный рыжий свитер и мятые парусиновые штаны. Только на ногах не сапожки, а разбитые кроссовки. Ноги – это сразу видно – в густых комариных укусах, а в ершистых волосах мелкий травяной мусор.

      Сперва Рыжик шел, чуть прихрамывая, потом побежал и уткнулся лицом в штурманскую куртку Корнеича. Всхлипнул.

      Корнеич отступил к лежавшему у воды бетонному блоку, потянул Рыжика за собой. Сел. Взял Рыжика за локти.

      – Сбежал?

      Тот всхлипнул снова и кивнул. Его и Корнеича обступали ребята. Молча.

      Умнее всех поступил командир барабанщиков Игорь Нессонов. Он сказал своей команде:

      – Рыжик вернулся. Принесите его барабан.

      Рыжик глянул на него, на Корнеича. Ладонью мазнул по щекам, шепотом спросил:

      – Значит, меня еще не исключили?

      – Рыжик, ты спятил? – осторожно сказал Корнеич.

      – Но ты же сам тогда сказал… маме…

      – Боже мой, но это же я ей сказал! Чтобы хоть чем-то убедить…

      Мама Рыжика не поддалась убеждениям. Даже когда Корнеич сообщил ей, что всех, кто не прошел программу летней практики, отчисляют из флотилии.

      – Как это отчисляют! – вознегодовала мама. – Мне разрешил Феликс Борисович! И Аида Матвеевна. Они…

      – Феликс Борисович отвечает за административные и финансовые дела, – перебил ее Корнеич. – А его супруга за программу по психологии. За все, что связанно с парусными делами, отвечаем я и Даниил Валерьевич Рафалов, – Корнеич посмотрел на Кинтеля.

      Разговор шел в штабе флотилии на Профсоюзной. Здесь, кроме Корнеича, Кинтеля, Рыжика и его мамы были несколько ребят (в том числе и Словко). И Аида была. Она в разговор не вмешивалась – сказала уже свое слово.

      – В конце концов, разве я не имею права на личную жизнь? – с накалом возгласила мама Рыжика. – В кои-то веки…

      Три месяца назад она вышла замуж за сотрудника компьютерной фирмы «Кольцо Нибелунгов». Казалось, что нормальный мужик. Как-то зашел в отряд, обещал