не был единственным, кого канцлер обвиняет в смерти сестры. Она лишь начала с него, чтобы отложить более важную часть возмездия на потом. На этом она не остановится. Я знаю Исэй достаточно хорошо. Она не милосердна.
Я уставилась на предсказательницу, поскольку до меня не сразу дошел смысл ее слов. Она говорила об Айдже, по-прежнему заточенном в соседнем складском помещении. И не только о нем, но и о всех нас, виновных, по мнению Исэй, в смерти Ори.
– Есть спасательная капсула. Можем высадить ее, а кто-нибудь из Ассамблеи подберет, – предложила Сифа.
– Пускай Акос опоит ее. Сейчас я не в лучшей форме и не готова к борьбе.
4
Акос пробирался сквозь кухонную утварь, разбросанную по полу камбуза. Вода уже закипала. Осталось лишь вылить в напиток успокоительное из пузырька, стоявшего наготове, и насыпать в сито несколько стеблей сушеной травы. Корабль дернулся, и Акос наступил на вилку, расплющивая пяткой ее зубчики.
Он ненавидел свою глупую голову, внушавшую ему идиотские мысли, будто для Айджи еще не все кончено. Галактика полна людей с разнообразными способностями. Кто-то должен знать, как помочь его брату.
По правде говоря, Акос устал жить надеждой. Он цеплялся за нее с того самого момента, как угодил в лапы шотетов, и теперь был готов сдаться и довериться судьбе. Смерть, Ноавеки, шотеты – он ко всему был готов.
Но он обещал отцу вернуть Айджу домой.
Может, просто лететь в пустоте космоса было лучшим сценарием для Акоса? Может, этого вполне достаточно, но…
– Заткнись, тряпка! – рявкнул сам на себя Акос, вынул траву из камбузного шкафчика и набил ею ситечко.
Это были не ледоцветы, но Акос успел хорошо изучить шотетские растения, чтобы собрать простую успокоительную смесь. Для этого не требовалось особых навыков. Несколькими легкими движениями он добавил пару кореньев гарока к истертым в порошок панцирям фензу и сдобрил сверху цветочным нектаром для вкуса. Акос не знал названий растений, из которых этот нектар был изготовлен, потому еще со времен службы в армии прозвал крохотные нежные цветочки «сорноцветами», но так и не удосужился узнать, как они звались на самом деле. Они были сладкими. Похоже, что это было единственным их полезным свойством.
Когда вода закипела, Акос пропустил ее через сито. Темно-коричневый окрас, который приобрел кипяток, отлично подходил для того, чтобы замаскировать в нем желтое успокоительное. Матушка попросила опоить Исэй, а зачем, Акос интересоваться не стал. Он старался не думать о канцлере, с тех пор как та скрылась с его глаз. Но он все не мог до конца «развидеть» жуткую картину. Перед глазами Акоса то и дело всплывала Исэй, склонившаяся над Ризеком Ноавеком и глазеющая, как тот истекает кровью, словно это было неким увеселительным представлением. Может быть, Исэй Бенезит и выглядела так же, как Ори, но она была совершенно другой. Акос не смог представить, чтобы Ори стояла и наслаждалась чьей-то смертью. Даже если бы ненавидела этого кого-то всей душой.
После того как напиток был готов и смешан со снадобьем, Акос отнес его