Если она немедленно не направит свои заблудившиеся мысли в нужном направлении, останется только признаться дядюшке в подмене, после чего сесть в тюрьму за убийство его племянницы… Еще чего! Может, хватит уже дурочку-то валять?
Какой дядюшка, какая, к чертям собачьим, тюрьма?! Да провались они все со своими проблемами! На кой ляд ей, деревенской девушке Люсеньке, у которой есть единственная кровиночка бабушка и прекрасный любящий муж, ввязываться в игрища бесящихся с жиру сумасшедших богачей, которым недостаточно своих сокровищ, так они зарятся на чужие? Да какое ей дело до всей этой крысиной возни, до какой-то там великосветской взбалмошной стервы и убийцы, которую хотят обобрать и уничтожить? Вот пусть сами и разбираются со своими заморочками.
Главное – она теперь на свободе! И куда захочет, туда и отправится.
«Роллс-Ройс» уже успел выехать из леса и влиться в сияющий огнями поток машин, направляющийся к городу, значит, ей лучше всего остановиться у метро, спуститься в подземный переход и затеряться в толпе. И ни одна собака ее не узнает, если она снимет парик и наденет черные очки, которые весьма кстати оказались в сумочке Милы Миланской, а Троянов во время обыска их так непредусмотрительно не вытащил.
Мила вмиг успокоилась и огляделась. И словно пелена спала с глаз. Только в эту минуту она осознала, какая же красота ее окружает: потолок салона словно безоблачное ночное небо, усыпанное сверкающими бриллиантами звезд; обтянутые тонкой золотистой кожей сиденья нежны и приятны на ощупь; их невольное поглаживание приносит умиротворение и вселяет надежду на то, что подобное изящество, навеянное сдержанно-элегантным духом благородной роскоши, никак не может оказаться опасным.
Ну и кто теперь скажет, что ее положение незавидно? Не об этом ли Мила мечтала последние два года? Вот же она – та самая сладкая жизнь, которая не давала ей покоя ни днем, ни ночью, сводила с ума, делая посмешищем в глазах окружающих, и все равно притягивала ее, как бабочку к яркому пламени. Не сгореть бы!
Неужели она теперь похоронит заживо свои мечты, даже не попробовав их на вкус и не узнав, от чего отказывается? И тогда эти радужные мечты в отместку за измену и предательство начнут преследовать Милу и на многие годы испортят ей существование, напоминая о непростительной глупости, которую она совершила, поддавшись пустым страхам. Но где же набраться столько смелости, чтобы принять то, что само идет в руки?
Пальцы, нервно бегающие по обивке, вдруг зацепились за что-то. Мила, старающаяся не задеть случайно ни одной из многочисленных кнопок, чтобы не привлечь ненужного внимания водителя, отдернула руку, как от огня. Так как ничего ужасного не произошло, она осторожно приподняла верхнюю часть подлокотника сиденья и обнаружила углубление, в котором стояли графинчик с темным содержимым и два пузатых бокала.
Ясненько-понятненько: Мила Миланская даже в машине не расставалась со своим любимым коньяком. А раз так, то почему бы и ей не тяпнуть немного для храбрости? Мила Миланская она, в конце-то