я, дурак старый, во всем виноват! Ты приехала со мной по душам поговорить, а я тебя своими проблемами гружу. Прости меня, дорогая, совсем из ума выжил, не ведаю, что творю. Надо срочно Семена вызвать, чтобы он осмотрел тебя. Маняша! – В дверях немедленно показалась озабоченная домоправительница. – Сей же час звони Николаеву, чтобы приехал. Людмилочка себя плохо чувствует.
– Ну к чему все эти хлопоты? Мне уже лучше, – запротестовала Мила, напуганная до смерти встречей с семейным доктором, который наверняка изучил истинную Милу Миланскую вдоль и поперек. Если к дядюшке и удалось подобрать заветный ключик, то от опытного взгляда специалиста вряд ли повезет увернуться. – Вот только есть очень хочется.
– Вижу я твое «лучше»: бледная сидишь, краше в гроб кладут. Маняша, вызови Николаева и подавай на стол, – распорядился он. – А ты приляг пока на диван, голова меньше станет кружиться, – хлопотал дядюшка возле Милы, чуть не силком заставляя ее лечь и укрывая пледом. – Отдохни, и тебе полегчает. Это от переутомления. Слишком много берешь на себя. И все не то, что надобно. Потому твой организм и не выдерживает, что идешь против своей природы. Вот Бог силы-то и отнимает. Ну ты полежи тут одна, а я пойду проверю, готов ли ужин. – И дядюшка вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.
Мила немедленно поднялась с дивана и прислушалась. А если он что-то заподозрил и отправился за охранниками, чтобы ее схватили и сдали куда следует? Нет, лучше быть рядом с ним. И она спустилась в столовую.
– Ты уже отдохнула? Что-то больно скоро. Ну да ладно, выспишься еще. Садись к столу. Вон тебе сколько всего Маняша наготовила. А вот мне что-то борща захотелось.
Мила учуяла запах наливаемого в тарелку наваристого борща и все яства, стоящие перед ней, словно растворились в тумане. Она вяло ковыряла вилкой нечто бледно-зеленое в своей тарелке, видимо, любимое кушанье Милы Миланской, которое перед ней поставила Маняша, и чувствовала, как у нее от голода кружится голова.
Уже почти неделю Троянов упорно кормил ее исключительно только блюдами, которые предпочитала королева светского бомонда. Мила возненавидела эту звездную кухню, ее бедный, измученный голодом желудок требовал простой и здоровой пищи, сигналя о своем желании болью и полнейшим дискомфортом.
– А можно мне тоже тарелку борща? – робко решилась наконец разрушить установленные традиции Мила, игнорируя все наставления и предупреждения Троянова.
Дядюшка от неожиданности уронил ложку на пол, и та, звонко ударившись, отскочила под стол. Маняша охнула и схватилась ладонями за пухлые щеки. Пока дядюшка удивленно разглядывал племянницу, пришедшая в себя Маняша уже наполняла тарелку и ставила перед капризной хозяйкой, а глаза так и светились любовью и умилением.
«Как же мало нужно, чтобы заслужить твое расположение! – думала Мила, принимаясь за еду и чувствуя, как приятное тепло и спокойствие разливаются по благодарному желудку. Голод мгновенно утих, и ей все стало безразлично. – Вот сейчас поем, и сама признаюсь, что я не Мила