и застыла перед запертой дверью, стараясь не обращать внимания на почти невыносимое желание сунуть руку в прическу и вытащить шпильку.
Понимая, что она ни в коем случае не должна вытаскивать шпильку. Понимая, что ни в коем случае не должна вытаскивать две… и вставлять их в замочную скважину, находящуюся в неполных шести дюймах от нее, и терпеливо пытаться зацепить кулачки внутри замка.
«Мы не можем себе позволить еще один скандал».
Она слышала голос своего брата-близнеца Артура так отчетливо, словно он стоял рядом с ней. Бедный Артур, давно отчаявшийся передать свою сестру-старую деву – двадцать семь лет, давно задвинута на самую высокую полку, – под опеку другого мужчины, выразившего готовность содержать ее. Бедный Артур, чьи молитвы никогда не будут услышаны, даже если она перестанет вскрывать замки.
А другие голоса она слышала еще отчетливее. Насмешливые замечания. Имена. «Жалкая Фелисити». «Неудачливая Фелисити». И самое ужасное… «Конченая Фелисити».
«Что она вообще здесь делает?»
«Уж наверное, она не думает, что кто-то ее захочет».
«Бедный ее брат, отчаявшийся сбыть ее с рук».
«…Конченая Фелисити».
Когда-то давно подобный вечер мог стать мечтой Фелисити – вернувшийся в город молодой герцог, долгожданный бал, дразнящее обещание помолвки с новым, красивым, завидным холостяком. Это было бы восхитительно. Платья, драгоценности, оркестр, сплетни, болтовня, танцы, карты и шампанское. В бальной карточке Фелисити вряд ли остался бы хоть один свободный танец, а если бы и остался, то только потому, что она захотела бы немного времени для самой себя, чтобы насладиться своим пребыванием в этом сверкающем мире.
Больше этого нет.
Теперь она избегала балов, если могла, зная, что придется часами скрываться в углах зала, а не танцевать. Да еще жаркое смущение, охватывающее ее всякий раз, когда она сталкивалась с кем-нибудь из прежних знакомых. Воспоминание о том, как весело было смеяться с ними. Важничать с ними.
Но не было никакой возможности уклониться от бала, который давал блестящий молодой герцог, поэтому она втиснулась сперва в старое платье, а затем в карету брата и позволила Артуру притащить ее в бальный зал Марвика. И сбежала в ту же секунду, как брат отвернулся.
Фелисити пробежала по темному коридору. Сердце ее отчаянно колотилось, когда она вытащила из прически две шпильки, аккуратно согнула их и вставила сначала одну, а потом и другую в замочную скважину. Когда послышался негромкий щелчок и покорный ее воле язычок отскочил, ей показалось, что сердце сейчас выскочит из груди.
Но если подумать, весь этот грохот имел место до того, как она встретила того мужчину.
Хотя слово встретила не совсем точное.
Столкнулась с ним – тоже не очень-то правильно.
Ближе всего тут будет прочувствовала. Едва он заговорил, низкое гуденье его голоса окутало ее, как шелк в темный весенний вечер, он искушал ее, как сам порок.
При этом воспоминании щеки заалели – он словно пытался притянуть ее к себе, как если бы они были связаны одной нитью. Он будто мог вобрать ее