в том власти
и строи,
Даже звезды, что тают во мгле.
А иначе –
откуда б герои
Появлялись на грешной земле?
Непривычные игрища длятся,
Ветерок раздувает золу.
И у смертных
нет права поклясться
В непричастности к этому злу.
«Я бы все тебе простила…»
Я бы все тебе простила,
Только этот белый слон,
Шестикрылый. Я растила
Свет, в котором создан он
И острожная держава,
И армейские шаги –
Легкой будущности слава,
Змеи, ангелы, жуки.
Все смешалось в белой глине:
Варвар с меткой на щеке,
Всадник в маетной долине,
Циник в красном пиджаке,
Отпрыск нищенки лукавой
С обмороженной рукой,
Царь богатый, но плюгавый,
Мой родитель дорогой.
Но твои чисты ладони.
И пред линией судьбы,
Что ни день, хромые кони
Преклоняют свои лбы.
«Уводят правду гольную…»
Уводят правду гольную
Дорогою окольною
Под песенку ковыльную
По-над стеною пыльною.
Так смолоду бесчестные
Ведут ее чудесные
Пропойцы и кормилицы
По ягоды кириллицы.
Вот почему у родины
Вкус приторной смородины,
Хотя кругом с младенчества
Чадит полынь отечества.
«Одна простуда, много обид…»
Одна простуда, много обид.
Слава богу, что ты не убит.
И если выживешь, то останешься.
Летом черешня, клубника, малина,
Привет от простуженного гардемарина
И от ночного пристанища.
Летом мы редко зрачки обнажаем,
Жарко же – мы ничего не решаем;
Душ и шампанское.
Позже прощаются птицы полезные.
То усмехаясь, а то соболезнуя –
Время испанское.
Время обид и бремя простуд.
Двугорбых верблюдов на ужин ведут.
Но снова в дорогу.
Новые мальчики входят в алтарь
Той же походкой холодной, как встарь,
Чтобы пожать руку Богу.
«В опере интриги и ремонт…»
В опере интриги и ремонт,
На галерке вши и нищета –
Общечеловеческий бомонд,
Где король несчастнее шута.
А сосед открыл дверь на балкон.
Дверь, в которой год уж нет стекла.
Он жует заветренный бекон,
И ложится снег на провода.
Хорошо, что свет в окне горит.
Хорошо,