Приготовиться к получению водочного довольствия.
Сержант направился дальше по траншее, своим громким голосом приводя в чувства остальных солдат, находящихся в соседних стрелковых ячейках.
Егор стал спешно стягивать с плеч вещмешок, развязывать узел, чтобы извлечь солдатскую кружку.
Они уже слышали во время пребывания в запасном полку о ежедневной выдаче на передовой стограммовой порции водки на каждого бойца. Но в жизни им предстояло столкнуться с этим впервые. И это несколько приободрило ребят, как бодрит все новое.
Егор рос в непьющей семье. Ему не приходилось сталкиваться с тем горем, какое есть в семьях, где кто-то из родственников всецело отдается пагубной привычке. Он спокойно приготовился выполнить очередной приказ, расценивая получение водочного довольствия как обычную часть фронтовой жизни. В то же время коренастый, Кошелев и Минаков заметно оживились и даже стали шутить. Им впервые предстояло пройти через новый ритуал.
– Что-то долго там, – улыбался Козлов.
– А вдруг нам не хватит? – засмеялся Кошелев.
– Как не хватит? Да я им! – острил Минаков.
«Ну наконец-то повеселели!» – подумал про себя Егор.
В проеме появилась крупная фигура здоровяка-сержанта. Он строго взглянул на бойцов. Потом повернулся куда-то в сторону и кому-то невидимому в траншее сказал:
– Тут еще четверо.
Он еще раз посмотрел на четверку солдат и скрылся. Вместо него возник невысокий плотный старшина с небритым цыганским лицом. Его появлению предшествовал нараставший запах спиртного. В руке он держал небольшой деревянный ковшик. Другой рукой старшина подманивал к себе двух красноармейцев лет тридцати – тридцати пяти, явно уже взбодривших себя немалой порцией водки. Они перемещали от одной стрелковой ячейки к другой большой молочный бидон. Когда емкость была поставлена на дно траншеи, а крышка была откинута в сторону, старшина зачерпнул содержимое ковшиком и стал, причмокивая, разливать его по протянутым кружкам.
– Только не дыша и залпом, – сопроводил он раздачу. – Кто откажется, тому я не налью. Только сразу скажите.
Приказа не принимать раздачу не было. Поэтому никто даже не отдернул руки с кружкой. Каждый естественным образом принял налитую прозрачную жидкость.
Егор поднес кружку к губам, не решаясь выпить ее содержимое. В нос проник стойкий неприятный запах. Он отодвинул руку, посмотрел по сторонам, разглядывая товарищей, и, лишь когда понял, что остался последним в окопе, не выпившим своей порции, опрокинул водку в рот. Его скривило, Егор с трудом проглотил жидкость и стал хватать губами воздух.
– Ух! – выпалил коренастый, занюхивая рукавом шинели.
– Хоть что-то приятное за весь день, – промолвил Кошелев.
– Сейчас хорошо станет, – сказал, выпрямляя затекшую спину, Минаков.
Все четверо стали убирать кружки в вещмешки, но Козлов, улыбаясь, остановил всех.
– Стойте! А вдруг