помогают.
Очнувшись, наконец, она рванулась за ними.
Как только она оказывается в квартире, кто-то запирает её дверь изнутри.
Я стою на лестничной площадке в полной растерянности.
Сразу раздаются крики Люси:
– Полиция! Полиция! Помогите!
Я стучу в дверь, сопровождая свои удары сиплым от волнения голосом:
– Что вы вытворяете?! – кричу во весь голос. – Немедленно прекратите безобразие!..
Сейчас же наберу полицию!!!
Вдруг отворяется дверь, и оттуда выходит один Совет.
Его горячее дыхание ударяет мне прямо в ноздри:
– Чудик!!! – говорит он угрюмо. – Ты чо тут шумишь!
Ты чо?!
Хочешь Люси?
У меня зарок на ней жениться!
Понял, мудак!
Не отдам тебе её!
Отвали, не порть мне фарты!
Я, заворожённый таким напором, смолкаю.
И тут он говорит:
– Хочешь, чтоб охрана спустила тебя с лестницы?
Я улавливаю сказанное и, вынужденно попятившись назад, двигаюсь спиной в сторону лестницы…
Ода к радости
Сегодня день отдыха.
Выборы мэра.
У меня с утра в голове крутится «Ода к радости» Бетховена.
Стою у старого инструмента и перебираю клавиши одним пальцем.
Так и хочется, чтобы эта мелодия прозвучала именно сейчас!
Я сходу фальшивлю.
Но упорно долблю: ми-ми, фа-фа, соль-соль, ля-си…
Я прислушиваюсь и тут же разочаровываюсь.
Иду на кухню.
Соня режет салат, тем не менее после моей просьбы молча вытирает руки о бумажное полотенце и следует за мной.
Встаёт боком к инструменту и, не глядя на клавиши, играет.
На все девять этажей 4-го подъезда разносится «Ода к радости» Бетховена.
Удовлетворив мою просьбу, она возвращается на кухню.
Я и Соня одеваемся подобающим образом и идём голосовать.
Выходим, как всегда, без пяти минут десять.
Идём по дороге, никого не встречаем.
Пятиэтажное здание, где на фасаде имитированы колонны до второго этажа.
Эта старая школа и есть наш избирательный участок.
Нам пройти до неё ровно пять минут.
Избирательный участок ждёт нас, чтобы мы поскорее отдали свои голоса.
У дуги металлоискателя нас встречает десяток работников безопасности.
У всех сосредоточенные строгие лица.
Все смотрят на меня оценивающим взглядом.
Через рамку проходит Соня.
Тут же сбоку засвечиваются несколько голубых лампочек.
Их я вижу.
Процедура напоминает мне сцену фантастического кино.
Когда я прохожу, то не знаю, было или нет подобное же явление.
На той стороне подрамника мы становимся слегка взволнованными.
Полицейский указывает нам, куда идти дальше.
Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, и тут Соня говорит:
– Хороший полицейский!
Входим в зал.
Вдоль стены, за составленными паровозом столами сидят четыре женщины.
Перед