деле мои предки были баями – богачами!
А их красные стали называть дурным словом «басмачи».
Вот всего-то навсего!
– Пардон, я не знал, что вы басмач! – говорит депутат, бросая в адрес инвестора шутку, и, встав с места, продолжает:
– А мне какое дело?
Кто за белых, кто за красных?
И те, и другие далеки от меня.
Депутат опять садится на своё место.
Люся, вскочив с места, ещё громче орёт истошным голосом, оглушая окрестности.
– Всё это – ложь! – выговаривает она между плачем. – Ложь!
Начинает плакать в голос и, указывая на Совета рукой, тараторит дальше.
Она объясняет, что знает его, потому что училась с ним на одном курсе в Институте управления.
На третьем курсе басмач был отчислен.
Собравшиеся жильцы хотят узнать, за что его отчислили.
Люся скрытничает, избегая прямого ответа.
Соседствующая с Люсей по лавочке Рая говорит тихо:
– Кто старое помянет, тому глаз вон!
Люся плачет, выказывая тем желание ни на йоту не отступать от своего обвинительного настроения.
Было заметно, что она хочет всерьёз ворошить старое.
Тогда депутат встаёт, чтобы успокоить Люсю.
Обняв плачущую женщину, прижимает её к себе.
Тут Бугай подходит к ним и обнимает Люсю со стороны спины.
Люся в кольце двойных объятий рыдает ещё больше.
Участники встречи, смутившись поведением Люси, умолкают.
Некоторые, нервно встав с мест, самовольно покидают встречу.
– Никогда не думала, что моя жизнь вот так плачевно закончится! – по-волчьи воет на весь двор Люся. – Разве теперь у меня будет нормальная жизнь?
Депутат крепче сжимает Люсю в объятиях, что-то шепча ей на ухо.
– Зачем, зачем вы, представляющие нас, власть, привели его сюда? – говорит Люся ему. – Чтобы растравить мою душу?!
Когда рыдающая Люся вздрагивает, вырываясь из объятий, депутат отпускает её.
Старания его не дают положительных результатов.
Люся плачет по-прежнему горько, то в ладоши к себе, то в жилетку депутата, не обращая внимания на реакцию окружающих.
Депутат теперь не в себе.
Трясущейся рукой залезает в карман.
Достаёт мобильный телефон и набирает кого-то.
Плачет Люся и ни на что не реагирует.
Депутат опять подходит ближе к ней:
– Так нельзя! – говорит он. – Я вызову врача, вы согласны?
Люся, тут же вытерев слезы, потом и губы, говорит, стиснув зубы:
– Не-не!
«Скорую» вызывать не надо!
Увезут, потом дома родного не увидишь.
Лучше на своей кровати эвтаназию произвести.
– Что ты мелешь? – удивляется Совет.
– Пусть едет, пусть! – криком тут опять исходит Люся, обращаясь к депутату. – Хотя бы давление померяют.
А то дозвониться до них невозможно.
Только скажите, что нет въезда к нашему дому с Волжского бульвара.
Депутат вдумчиво и медленно начинает набирать номер.
Все