жаром, а спины влажно облизывали подступающие сумерки. Малика застегнула молнию на ветровке под самое горло и вытянула руки к теплу. Кирилл сидел с другой стороны костра, украдкой рассматривал Наташу. Все уже заметили его симпатию к новенькой, но пока никто по этому поводу не ехидничал, ждали Малику, но обычно резвая на язык Колючка не торопилась с язвительными репликами.
Малика перехватила очередной робкий взгляд соседа и вздрогнула. Подсвеченные огнём глаза мальчишки выглядели жутко. Чёрный – затягивал внутрь, как тоннель, а зелёный – светился янтарём. Малика с досадой осознала, что хотела бы себе такие глаза – запоминающиеся, необычные.
Виталик и Сенька заговорщически переглянулись и достали сигареты. По обсиженному девчонками бревну пронёсся ропот негодования. Виталик равнодушно вытянул из костра палку и прикурил от её тлеющего конца. Наташа гадливо скривилась. Кирилл тут же воспользовался возможностью выглядеть рыцарем в её глазах.
– Пацаны, может не надо? Девочкам не нравится.
Виталик ухмыльнулся. Ему нравилось выглядеть старше, и репутация дерзкого заводилы льстила. Он глубоко, как опытный курильщик, затянулся и обратился к Малике:
– Будешь?
Девочка тут же приняла вид искушенной в этом вопросе особы.
– Бросила. Я же теперь спортом занимаюсь.
Сенька одобрительно цокнул языком.
– Как знаешь.
– Я буду, – неожиданно встряла Танечка.
Виталик протянул ей свою сигарету и объяснил, как нужно затягиваться. Едкий дым обжёг горло, глаза заслезились, но Танечка попыталась выглядеть довольной.
– Круто, – прокашляла она.
Малика смерила её презрительным взглядом, но промолчала.
Сумерки стали плотнее, догорающий костёр уже не спасал от стелющегося по пустырю холода. Ещё чуть-чуть, и ребят начнут искать родители, Кирилла и Наташу скорее всего уже объявили в розыск.
Малика уходила в числе последних. Убедилась, что костёр потушен и не разгорится вновь из-за случайно оставленной искры. В деревне у бабушки безалаберные любители шашлыков на природе несколько раз становились виновниками пожаров.
Взбежав на второй этаж Малика тихо открыла входную дверь и даже успела повесить куртку практически бесшумно, как в прихожей загорелся свет. Профессор стоял у включателя уставший, но не рассерженный. К самостоятельным прогулкам дочери он давно привык и ругать за позднее возвращение явно не собирался, пока не унюхал сигаретный дух от куртки.
– Ты курила?
Малика на мгновенье растерялась.
– Нет.
– Не ври, – отчеканил Профессор и, обойдя застывшую дочку, брезгливо двумя пальцами приподнял рукав куртки. – Кто курил рядом с тобой?
Глаза девочки суетливо забегали по освещенной комнате, не зная, на чём остановиться. Врать отцу не было смысла, он всегда распознавал ложь, а за попытку мог и наказать. И всё-таки Малика попыталась.
– Я только попробовала.
По