они это только после Харькова, когда убедились, что надпись «Телевидение Рен-тиви» действительно привлекает к себе излишнее внимание.
Харьков бомбили даже усерднее, чем Донецк, потому как он оказался ближе к границе и там наносились превентивные удары на случай, если русские войдут в город. Разбили в пух и прах университет, площадь перед ним и гостиницу «Украина». Да и вообще, весь центр попортили так, что он предстал перед Костей, который два курса отучился на журфаке университета имени Каразина, горами кирпича. От былого кубического великолепия остались одни воспоминания. Могучие каштаны стояли, искромсанные осколками. Парки и улицы обезлюдели. Город казался мертвым. Летали одни вороны. Однако, по последним данным, Харьковский танковый завод работал во всю мощь. Только танков тех нигде не было видно.
Они ушли сереющими сумерками через туннель, не опасаясь в предрассветные апрельские часы случайных снайперов.
Их передавали по цепочке окопов «гражданской самообороны». Костя страшно удивился. Оказывается, за неделю боев город покрылся окопами и в них сидели вполне серьезные люди с самым разнокалиберным оружием. Откуда они все взялись, думал он с удивлением, ведь когда бомбили город, казалось, что он вымер. А теперь набежали. Его так и подмывало взять пару репортажей, чтобы удовлетворить собственное любопытство, но надо было ехать и искать эти чертовы снаряды. Не успел он об этом подумать, как со стороны перекрестка бахнул танк Шмалько, а потом раздались пулеметные и автоматные очереди. Видать, дело было дрянь, раз Шмалько стал тратить НЗ. Впрочем, они уже были на месте и обнаружили, что перед школьным гаражом ходит боец с автоматом. Он тут же взял его на изготовку.
– Мы за машиной! – крикнул Сашка Тулупов, на всякий случай показывая редакционное удостоверение.
– Отойди подальше в сторону, – попросил Костя, – а то у тебя вид слишком…
– Какой? – с вызовом спросил Игорь, оскалившись.
– Грозный что ли? – пояснил Костя и переключился на часового, который не подпускал их к гаражу.
– Машина конфискована, – заявил он. – Бляха муха!
– Это наша машина. Московского телевидения.
– Правда что ли? – спросил боец, не опуская, однако, автомат, и его ствол со срезом смотрел прямо в живот Сашке.
– Ну конечно, – сказал Костя, – стали бы мы чужие машины воровать!
– Все равно не положено. Машина конфискована.
– Слышь, ты, хренов охранник, ноги повыдергиваю! – вдруг завелся Игорь Божко. – Государевы люди пришли за своей машиной, а ты?!
– Стойте где стоите! – Боец клацнул затвором. – Бляха муха!
– Стоим, стоим, – поднял руки Костя. – Игорь, отойди на десять шагов и посчитай до десяти. – Потом обернулся к часовому: – Позвони своему командиру.
– Не положено!
– Ну позвони, тебе говорят! Чего ты дуру валяешь?! – крикнул Игорь, расправляя свою широкую грудь, на которой, как цепи, звякнули пулеметные ленты.
– Еще чего! Буду я звонить для