здравствуйте, убоги, так прощайте. Вы тут что, по московскому времени живёте? – оскалился Лузга.
Филипп хотел было срезать собеседника добрым словом, но лицо у Лузги было похоже на улыбающийся топор, и бард утаил отклик в сердце.
Нездоровая сутолока возле дома, где под окнами стоял гружённый барахлом воз, заставила парней навострить уши. Трое молодчиков в чёрных кафтанах шурудили возле крыльца. Из окон таращились соседи. Первым на бабский плач дёрнулся чуткий к несправедливости Жёлудь. За ним жаждущий приключений Михан.
– Не лезли б вы, ребята, не в своё… – пробовал придержать их Альберт Калужский, как Михан ответствовал ему:
– Ты что! Видел и не пресёк, значит, соучастник, а это петля, – и устремился следом.
Лузга только крякнул, мотнул головой и прибавил шагу, запустив руку в котомку.
У воза разворачивалась драма местного значения. Молодцы выносили со двора и кидали на воз домашний скарб. Выглядели они ровно мытари у тракта, только поглаже и поновее.
– Чего творите? – осведомился Жёлудь.
– Те чё надо?
– Ты сначала ответь.
– Я те щас так отвечу, мало не покажется.
– Уверен в своих словах? – подскочил Михан. – Ты кто такой, добрый молодец?
– За доброго ответишь…
– Вышибалы они Недрищевы, вышибают последнее из нас, – баба с красным зарёванным лицом была рада любому. – По миру ведь пойдём. Куда я с детишками…
Сотоварищ в чёрном кафтане заступил ей дорогу, третий вышибала набычился и двинулся на выручку подельнику.
– Паря, не суйся. – Молодец в чёрном кафтане зажал в кулаке свинчатку, а Жёлудь схватился за нож, когда к ним подвалил Лузга.
– Шакалишь борзо, – приметил он, цыкнул зубом, обвёл жлобов поганым тухлым взором.
– Конфискуем имущество по кредитной задолженности, – хмуро ответил добрый молодец, убирая свинец. – Всё по закону, они договор подписывали.
Жёлудь ничего не понял из сказанного вышибалой, но за эти слова хотелось воткнуть в него нож.
– Щас вам батюшку позову, – пригрозил добрый молодец и скрылся в доме.
– Ты нас батюшкой-то не стращай, – задиристо тряхнул головой Михан. – Видали ужо и не таких. Пуганые…
Двое вышибал встали плечом к плечу перед возом. Стороны буровили друг на друга, казалось, дыхни кто не так и мигом дойдёт до нехорошего. Даже баба притихла.
На крыльцо вышел гривастый поп в рясе, пошитой из той же материи, что кафтаны молодцов. Батюшка окинул надменным взглядом табунок защитников, вразвалочку снизошёл до них по протяжно скрипящим ступенькам. Был он не стар совсем, годов тридцати пяти, но ряха и момон прибавляли дородности.
«А рожа у него как совковая лопата, – подумал Лузга. – За целый час с похмелья не удобришь».
Из дверей в сопровождении доброго молодца появился мужичок, видимо отец выселяемого семейства, не отчаявшийся, не забитый, а какой-то смиренный и сонный.
– Непричастных очень прошу покинуть место исполнения правосудия, – густым басом скомандовал