приказание перенести покойного?
– Мисс Элеонора; она подошла к нему, дрожа всем телом, и попросила мистера Харвелла и меня перенести его на постель и послать за врачом. Мы исполнили ее просьбу.
– Она вместе с вами отправилась в спальню дяди?
– Нет.
– Где же она была в это время?
– Она осталась у письменного стола.
– Что она там делала?
– Я не мог этого видеть, поскольку она стояла ко мне спиной.
– Долго она там оставалась?
– Когда мы вернулись назад, ее там уже не было.
– Где «там»? Около стола?
– Нет, ее не было в комнате.
– Вот как! Когда же вы опять ее увидели?
– Она снова вошла в комнату, когда мы уже собирались уходить из библиотеки.
– Было ли у нее что-нибудь в руках?
– Я ничего не заметил.
– Не показалось ли вам, что на столе чего-то не хватает?
– Право, я об этом тогда вовсе не думал.
– Кто оставался в комнате, после того как вы оттуда вышли?
– Кухарка Кэт, горничная Молли и мисс Элеонора.
– А мисс Мэри?
– Ее не было.
– Господа присяжные, не желает ли кто-нибудь из вас задать свидетелю вопрос?
Среди присяжных возникло оживление: один из них, маленький нервный человечек, который уже давно нетерпеливо ерзал на своем месте, заявил, что у него имеются некоторые вопросы к допрашиваемому.
– Я к вашим услугам, – ответил дворецкий.
Но, пока маленький человек отдувался и собирался с духом, его опередил другой присяжный. Он сказал:
– Поскольку вы уже два года служите здесь, как вы говорили, не могли бы вы сообщить нам, все ли в этой семье жили в мире и согласии между собой?
– На мой взгляд, да, – ответил дворецкий, немного подумав.
– Племянницы Левенворта были в хороших отношениях со своим дядей?
– Да, конечно.
– А как они относились друг к другу?
– Прекрасно, насколько мне известно; впрочем, я не имею права судить об этом.
– Насколько вам известно? Значит, вы допускаете, что могло быть иначе?
Томас с минуту колебался, потом решительно заявил:
– Нет, я уверен, что не ошибаюсь.
Присяжному, по-видимому, очень понравилась такая сдержанность дворецкого, который не считал себя вправе судить об отношениях господ между собой. Он с довольным видом опять уселся на свое место и знаком дал понять, что у него больше нет вопросов к допрашиваемому. Тогда маленький нервный человечек тотчас вскочил со своего места и спросил:
– В котором часу вы сегодня открыли двери в доме?
– Около шести.
– Мог ли кто-нибудь после этого выйти из дома, не будучи вами замеченным?
Томас при этом вопросе с видимым беспокойством оглянулся на слуг, толпившихся в углу комнаты, но тотчас ответил решительно:
– Нет, не думаю, что кто-нибудь мог после шести часов выйти из дома так, чтобы я или кухарка не заметили этого. Ведь нельзя же среди бела дня выскочить на улицу