миссис Дивайн.
– Сэр, у вас есть враги?
– Нет, мэм.
– И вы в этом убеждены?
– Абсолютно, – отвечает сэр Эдмунд – с сомнением в лице.
– У вас есть предположения, кто мог бы похитить Кристабель?
Сэр Эдмунд качает головой.
– Вы уверены?
Сэр Эдмунд кивает, но отнюдь не уверенно.
– Сэр, я должна задать вам вопрос, на который отказался ответить мне доктор Харбин. Почему вы скрывали ото всех свою дочь?
Сэр Эдмунд медленно поднимается на ноги. Подходит к окну. Его ждет розарий, и искусственные руины, и сад, и дорога за ним. Сегодня вечером он будет долго гулять. Сон настигнет его только на рассвете. Или вообще не настигнет.
– Я боялся, что это случится.
– Вы боялись, что вашу дочь похитят?
– Да.
– Почему, сэр Эдмунд? Почему вы этого боялись?
Баронет смущен, растерян.
– Доктор упомянул, что ваша дочь – не совсем обычный ребенок. Не могли бы вы уточнить, какие у нее особенности?
– Это… скользкая тема, – уклончиво отвечает сэр Эдмунд.
Брайди с трудом сохраняет терпение.
– Сэр Эдмунд, если Кристабель похитили из-за ее необычности, значит, вы просто обязаны просветить меня. Не исключено, что это поможет мне найти и вернуть вам вашу дочь.
– По поводу Кристабель, мэм, – вздыхает сэр Эдмунд, – я не могу вас просветить.
Брайди ставит бокал на стол и останавливает на баронете суровый взгляд.
– Тогда попробуем зайти с другой стороны. Сэр, почему вы послали за мной, а не обратились в местный полицейский участок?
Баронет краснеет, открывает-закрывает рот.
Брайди ждет. Наконец:
– Кристабель способна заставить человека вспоминать.
– Вспоминать?
– Да, вытаскивает из вас давно позабытые воспоминания. Не неприятные, но… – он морщится, медля в нерешительности, – …и она способна внушать мысли.
– Мысли?
– Нежелательные. Не совсем ваши собственные, – тихо говорит он.
Брайди обращает взгляд на Руби; тот постукивает пальцем по виску.
– Это трудно объяснить. – Губы сэра Эдмунда на мгновение раздвигаются в сардонической улыбке. – Она смотрит на человека, и того посещают мысли.
Вздохнув, он встает, идет к письменному столу, выдвигает один из ящиков, достает фотографию в серебряной рамке и вручает ее Брайди.
На фото – белокурая девочка в белом платье до пола, сидит в кресле. Кажется, что от нее, от девочки, исходит сияние – холодный свет. Не такой, как от Руби – сверхъестественный, а будто она высечена из яркого мрамора. Вероятно, какой-то трюк фотографа, предполагает Брайди.
Но вот глаза у девочки белесые, аномально светлые.
– У нее проблема со зрением? – спрашивает Брайди.
Сэр Эдмунд занимает кресло напротив нее, садится на самый краешек и, понурившись, кладет руки на колени своих длинных ног – поза человека, признавшего свое