клятву в верности. Может, контрабандист и презирает кеконские традиции, но это не мешает ему использовать их в своих целях. Хило снова повернулся к столу.
– Вы бросили мне наживку, чтобы сделать деловое предложение. Так делайте его.
Запуньо положил в тарелку несколько маринованных фасолин и ломтиков баклажана.
– Мое предприятие, как и любое другое, основывается на людях. Но трудно найти работников, когда Зеленые кости быстро убивают всех, кто пытается вывезти из страны хоть крошку нефрита. Такой могущественный клан, как Равнинный, может заняться более важными делами. Вам нужно охранять свои территории в Жанлуне от врагов, а для этого необходимы деньги и люди. Так зачем тратить силы, борясь с тем, что никому не мешает? Нет причин ополчаться друг на друга. Я не жаден. Я родился в бедности, даже сейчас довольствуюсь крохами с Кекона и готов ими делиться.
Хило кивнул.
– Вы хотите, чтобы я перестал убивать ваших каменных рыбок в обмен на долю с прибыли на черном рынке нефрита, которую вы имеете, контрабандой вывозя камни с наших берегов.
– Вы ведь получаете дань от всякого рода предприятий, Коул Хило. Разве вы свысока смотрите на деньги от борделя, в отличие от денег бакалейщика? Кекон продает нефрит правительству Эспении и ее союзникам, чем их деньги лучше моих?
Впервые в медлительном и сухом голосе контрабандиста возник намек на угрозу. Он повернул голову направо и налево, указывая на сыновей. Старший ел шумно и с аппетитом, время от времени отрывая взгляд от тарелки, но не проявлял интереса к разговору. Двое других смотрели на Хило как ощерившиеся псы.
– Мои сыновья получают гораздо больше, чем я в детстве, живут гораздо лучше. Мне приятно сознавать, что однажды они возглавят мое дело, и если со мной случится какая-нибудь неприятность, они запомнят моих врагов. С возрастом я все меньше думаю о себе и все больше о том, что передам своим детям и внукам. У вас есть дети, Коул-цзен?
– Нет, – ответил Хило.
– Если боги пожелают, когда-нибудь они и вас благословят. И тогда вы поймете, что я похож на любого другого отца и бизнесмена. Вы ведь хотите, чтобы ваша семья и страна процветали и жили в мире, и нефрит поможет этого добиться. – Запуньо обвел рукой дом, сыновей, охранников – словом, все острова Увива. – И ведь не скажешь, что мы сильно отличаемся, верно?
Хило оттолкнул нетронутую тарелку и подался вперед. Движение было едва уловимым, никакой открытой угрозы, но и Зеленые кости, и баруканы с Чутьем напряглись от изменения его нефритовой ауры.
– У нас столько же общего, как у ваших баруканов с Зелеными костями. То есть ничего. – Колосс говорил спокойно, но в пристальном взгляде на увиванца читалось презрение. – Для вас нефрит – просто предмет, который можно украсть и продать. Вот почему сами вы его не носите. Вы хотели поговорить со мной лично, и я это ценю. Я приехал сюда по той же причине, чтобы поставить вам простое условие: держитесь подальше от Кекона. Вы не Фонарщик и не получите преференций