начиналось в таких же ярких и сочных красках, а заканчивалось в ином цвете.
Хавин оставался у Кристины до утра. От нее поехал на работу. Девушка, проводив его, снова легла, закинула руки за голову, вспоминая о проведенных с ним часах. Казалось бы, она должна была радоваться происходящему, но на душе почему-то сделалось пусто. Как прежде сердце сдавила неопределенность. Доведется ли увидеть Павла вновь? Все писано вилами на воде. А так хочется определенности.
9
В дверь номера постучали. Кристина вскочила, думая, что вернулся Павел. Поискала глазами, что на себя набросить, не нашла, куда зашвырнула халат, махнула рукой и метнулась к двери обнаженная, как провожала его. Открыла и застыла от неожиданности. На пороге стоял Нарин. Он смотрел жадно и уверенно, наверняка зная, что она в номере одна. Девушка попыталась захлопнуть дверь перед его носом, но он подставил ногу. И буквально ворвался в номер, широко осклабляясь в предвкушении удовольствия:
– Что, длинноножка, не ждала меня? – Он не отрывал глаз от обнаженного тела Кристины. – А ты красивая. В моем вкусе. Не сопротивляйся, девочка, я не хуже Хавина! – Сделал широкий шаг к Кристине.
От него несло перегаром, похоже, пьянствовал полночи. Впрочем, так оно и было. Сидел в ресторане до закрытия. Кристина запала ему в душу, захотелось напоследок, перед отъездом из Москвы, попробовать проститутку, которая обслуживала Хавина. Наверняка тот какую попало подбирать не станет. Знать, хороший товар, коли за нее Хавин готов был взять его за глотку. Несомненно, она чего-то стоила, и было любопытно узнать ей цену.
И потом амбиции не давали покоя. Она, как непокорная тигрица, смотрела на него в ресторане. А он любил тигриц, ибо всегда приятно укрощать строптивых, после этого чувствуешь себя настоящим мужиком.
Ночью, уходя из ресторана, он не забыл приплатить администратору на ресепшен, чтобы та ему позвонила, когда Хавин покинет номер. И после звонка направился к Кристине.
Он, высокий и крепкий, надвигался на нее, широко расставляя руки и загоняя девушку в угол комнаты:
– Не бойся, длинноножка, я не сделаю тебе больно. Будет очень приятно, поверь. Если, конечно, не станешь взбрыкивать. Тогда придется сделать больно, чтобы не брыкалась.
– Не подходи! – крикнула Кристина, собираясь в комок, как собирается в комок загнанная в угол тигрица, готовясь к решительному прыжку.
– Хороша, хороша! Люблю кусачих! – осклабился Юрий и коснулся рукой ее тела.
По Кристине пробежала дрожь, как будто до нее дотронулось нечто омерзительное. Нарин еще не протрезвел до конца и наседал уперто и тупо. Отговаривать его было бессмысленно. Справиться с ним – не по силам. Тем не менее она решительно ударила по рукам:
– Я позову полицию! – предупредила с яростью.
– Зови, шлюха, зови! Я тебя потом сам в полицию отправлю! – прорычал Нарин.
– Я не шлюха! – девушка толкнула его в грудь.
Он пошатнулся, отступил на шаг, заурчал себе под нос и снова качнулся к