Мелисса Синеокова, которая почему-то сидела в сквере на лавочке, как самый обыкновенный человек. Валерия Алексеевна Любанова, главный редактор газеты «Власть и Деньги», которая непосредственно перед стрельбой мирно пила с убиенным кофе. Главный редактор газеты «БизнесЪ», которого принесло именно в этот час и именно в то место, где совершилось убийство, и – внимание! – Ахмет Салманович Баширов, личность широко известная не только в оте-честве, но и за пределами его, по слухам, самый влиятельный человек в державе после Тимофея Ильича Кольцова или даже наравне с ним.
Константинов позвонил Полянскому, чтобы узнать, чем закончились переговоры. Вот это да!
Странно, что Сосницкий Вадим Петрович из Лондона не нагрянул на такую судьбоносную встречу! Стоило бы ему нагрянуть, хотя бы для того, чтобы своими глазами увидеть, как человек, которому он доверяет свои деньги и даже некоторым образом имидж, за милую душу сдает его самого конкурирующему олигарху. И при этом не испытывает ни раскаяния, ни угрызений совести, ничего такого, что помешало бы ему вкусно пить кофе, обращать внимание на хорошеньких женщин в баре и все такое. По крайней мере, Константинов именно так себе все и представлял. Он плохо знал Садовникова, видел всего несколько раз в жизни, но устойчивое недоверие к политикам подсказывало Константинову, что именно так все и было – Садовников продался Боголюбову и газете «БизнесЪ» легко и непринужденно: такие, как он, всегда продаются легко.
Если, конечно, им предлагают соответствующую цену.
Так что пристрелили его правильно, туда ему и дорога, но странностей очень уж много.
Днем, в центре города, да еще и на глазах у охраны!.. Причем не только у собственной охраны Садовникова, но еще и на глазах у охраны Баширова, а это гораздо серьезней!
Константинов усмехнулся с некоторым самодовольством, прищурился и посмотрел в окно. Не было ничего хорошего в том, о чем он думал, но все же ему нравилось, что он так ловко обвел всех вокруг пальца.
Никто не должен знать, что он ездил в Питер, – и никто не знает. Никто не должен знать, чем он там занимался, – и никто никогда не узнает, кроме единственного человека, ради которого он проделал все это!..
Никто не сможет его победить – и глупы те, кто думает, что его так легко взять за жабры. Он не дастся. Одного раза с него вполне достаточно.
Наверное, он начал задремывать. Машинка ехала быстро, пофыркивала, потряхивала содержимое, а этим содержимым как раз и был Константинов, и привиделось ему то, старое, что больше никогда не должно повториться.
Он студент, просто студент, и это ужасно. У него нет денег и связей, он не курит травку, не носит пиджаков с фамилиями знаменитых модельеров на подкладке, не подъезжает к зданию МГИМО на шикарной новой «девяточке», сверкающей вишневым лаком. Он поступил в вуз по «квоте».
Была «квота» на нацменьшинства и на военнослужащих. Константинов как раз и был военнослужащим, да еще и «афганцем»! Он попал в Афганистан под самый занавес, в восемьдесят шестом году, и в боевых действиях не участвовал,