Потому что Вера как-то сразу посмурнела.
А в нем только разыгрался живчик.
Видимо, он заведует в организме молодостью. И вдруг Подруга Жены произнесла:
– А вы знаете, что женщины прошлого не выглядели такими примитивными, как мы о них думаем?
Она не отхлебнула, а только пригубила чашку со спиртом.
И вдруг произнесла, как Максиму показалось, афоризм:
– Историю нельзя подделать, поскольку в ней нет ничего недосказанного.
Тут, конечно, он мог бы поспорить.
Но его интересует, как же выглядели женщины прошлого.
И как бы угадав его желание, Подруга Жены произнесла:
– Раньше красотки напяливали на себя – по весу – столько, сколько весили сами. А под юбкой запросто могли укрыть ухажера.
Она, перемолчав, добавила:
– А прически у них запросто могли стать ориентирами для судов.
Максим же хотел щегольнуть одной вычитанностью.
Звучала она так: «Ночь тиха и торжественна, как ожидающий молебна храм».
Но сейчас был белый день.
И все сказанное не будет в кон.
– Мне казалось, – продолжила Подруга Жены, – что если бы я жила в прошлом, то у меня было бы тонкое восприятие пространства, где воплощением всего волшебного была бы мистическая темнота.
Максим чуть придрогнул взором.
– И позволить ты себе можешь то, – дальше повела Подруга Жены, – что достойно твоего положения. Не ожидая, что тебя ждут ужасные ночи и безжалостные дни.
С этими словами она поднялась и, не попрощавшись, удалилась.
– Она сегодня не в себе, – сказал Максим.
– Зато в тебе, – просто ответила Вера и пояснила: – ты ведь глаз с нее не сводил.
– Но ведь интересно, – буркнул он.
25
Это был кулинарный риск.
Почему риск?
Да потому что Максим сроду не утруждал себя на ресторанность, считая, что человеческое устройство само все расставит по своим местам. Потому кулинарные способности как социальное наследие к нему не пришли.
Хотя ему не казалось, что этот труд требовал особого воздаяния.
Но занудливый шаг сделан.
Он даже неожиданно для себя шлепнул языком, что способен готовить необыкновенные шашлыки.
– Но это искусство выше смерти! – подхватила Подруга Жены, ради кого, собственно, в ее, конечно, глазах, он и захотел поднять свой престиж.
И вскоре женщины оставили Максима один на один с тем, что он не знал.
– Давай назовем твою необыкновенность «Поцелуй от Бога», – предложила Подруга Жены. Потом почему-то стала рассказывать Вере о скульптуре Мухиной.
– Она пять раз была награждена Сталинскими премиями. Так вот эта безостановочная труженица говорила, что находит спасение в работе.
– Органичное решение, – незнакомо для Максима произнесла жена.
– Да! – подхватила Подруга Жены. – Для того чтобы полноценные переживания подвести под систему незыблемых ценностей, надо твердо чувствовать, что ты добьешься признания эпохи.
Она