ведь я полагала, что вы останетесь у меня к ужину…
– Я не знаю, – повторил он. – Я не могу сейчас никого видеть. Мне необходимо побыть несколько минут наедине с собой. Быть может, я вернусь.
Шейла бросилась к нему и схватила его за руку:
– Аллан, мне так больно… Я так несчастна…
Он обнял ее:
– Я знаю, что вы любите меня. Я буду бороться за вас. – Взгляд его упал на приколотые к платью орхидеи. – И не отдам вас никому.
С этими словами он выбежал из комнаты. Шейла опустилась в кресло. Она чувствовала себя совершенно разбитой и глубоко несчастной. На сей раз это была не игра! Через несколько мгновений она снова овладела собой и взглянула на часы: три четверти восьмого. Она встала и поспешно направилась на террасу. Луна еще не взошла, сад и пляж были погружены во мрак. Издали доносились радостные возгласы Джулии и Джима, бросавшихся навстречу волнам. Шейла вышла в сад…
Аллан Джейнс быстрыми шагами шел по направлению к «Гранд-отелю». Лицо его было мрачно. Не прошло и пяти минут, как он уже очутился в вестибюле отеля, прошел мимо любезно расплывшегося в улыбке швейцара, мимо стенда, возле которого он еще недавно покупал цветы, ныне забытые на столе Шейлы, и направился к лестнице.
Вестибюль отеля был великолепен. Огромные сводчатые окна казались декоративными панно, на которых красовалась тропическая зелень. Но Аллан не замечал в эти мгновения окружающей его красоты. Большинство гостей обедало в этот час, и поэтому вестибюль был почти пуст. В одном из углов он увидел человека, которого искал: этот человек о чем-то беседовал с пожилой супружеской парой, по-видимому туристами. Аллан Джейнс направился к нему.
– Встаньте! – хрипло приказал он.
Тарневеро равнодушно поднял глаза на Аллана.
– Вы могли бы говорить немного вежливее, – спокойно сказал он, – мы с вами едва знакомы.
– Встаньте и ступайте за мной. Мне нужно побеседовать с вами.
Прорицатель внимательно оглядел стоящую перед ним атлетическую фигуру, бросил несколько слов пожилой чете и последовал за Алланом.
– Что все это значит? – заговорил он.
Они остановились в дверях. За ними виднелся залитый лунным светом сад, похожий на неправдоподобную экзотическую декорацию. Но сцена была пуста – драма разыгрывалась не в саду, а в вестибюле.
– Я требую объяснений, – вырвалось у Джейнса.
– Каких объяснений? В чем?
– Я позволил себе просить руки миссис Шейлы Фен. У меня были основания предполагать, что она примет мое предложение. Сегодня она обратилась к вам за советом, несмотря на то что вы никакого отношения ко всему этому не имеете. И вы посоветовали ей ответить мне отказом.
Тарневеро пожал плечами:
– Я никогда не беседую с посторонними людьми на темы, затрагивающие то, что происходит у меня на приеме.
– Вам все же придется говорить со мной, и я прошу вас свыкнуться с этой мыслью.
– Я говорю своим клиентам только то, что вижу в хрустале…
– Глупости, – воскликнул Джейнс. –