рядком висели на выкрашенной стене кабинета.
– К сожалению, я не успел закончить методичку с лекциями по философии мироустройства, – объявил магистр. – Она будет готова только к следующему году и сильно облегчит жизнь вашим коллегам. А вам…
Просто придется жить с этим знанием и мечтать когда-нибудь в другой жизни ее взломать.
– Придется записать перечень рекомендованных к прочтению сочинений.
Ну и это тоже.
К концу занятия рука устала пополнять этот самый перечень с непроизносимыми названиями и в самописном пере начали заканчиваться чернила. Пожалуй, если весь список употребить внутрь (не съесть, конечно, а изучить), то у нормального человека, не страдающего никакими душевными болезнями, случится заворот мозгов.
– Друзья мои, подискутируем на тему, какие законы общества, помимо «не убей» и «не укради», стоило бы приравнять к постулатам, – предложил Хилдис и сложил руки на груди, ожидая оживленных обсуждений.
Народ замялся. В аудитории повисло настороженное молчание: кому не повезет первому шевельнуться и привлечь внимание магистра? На мой взгляд, требовать от адептов здравых рассуждений, когда одна половина группы левым глазом спала, а другая половина – правой ногой стояла в очереди за стаканчиком бодрящего напитка, отдаленно напоминающего кофе, являлось верхом издевательства.
Был бы Ботаник с нами, пришел бы от задания в восторг. Подозреваю, что он давно написал собственный философский трактат, просто до поры до времени стеснялся явить сочинение миру. Но Флемм бросил учебу, оставил команду обездоленной, а академию без умопомрачительных теорий о мироустройстве.
– Не заводи отношений с врагом ближнего своего, – в тишине проговорил Илай.
Простите?! Это был даже не булыжник, а осколок скалы, брошенный в мой огород. Я буквально услышала, как под весом каменной глыбы к рейнсверским демонам развалился хлипкий плетень. Как не дернуть глазом?
– Я придумала еще один постулат, – выпалила на одном дыхании. – Доверяй ближнему своему!
– Умные люди говорят: доверяй, но проверяй, – парировал Форстад.
– А еще умные люди искренне сочувствуют моральным калекам с проблемой доверия, – огрызнулась я.
– Моральным калекам? – вкрадчиво повторил он и очень чувствительно ткнул кончиком самописного пера мне между лопаток.
Подпрыгнув от неожиданности, я резко обернулась и встретилась с тем самым особенным взглядом светло-серых глаз, который был способен заморозить на лету ворон и бумажные птички-записки. От всей напряженной фигуры Илая исходил ледяной холод. Странно, что стол и блондинка, по какой-то мне совершенно не понятной причине прыснувшая в кулачок, не покрылись инеем.
– Кое-кто склонен верить тому, что увидел собственными глазами, – угрожающе высказался он. – И не раз.
– Кое-кому не мешает купить очки, потому что у него не только проблемы с доверием, но еще со зрением и восприятием окружающего мира! – разозлилась