я люблю свою работу. А кем работаете вы?
– Моя работа очень скучная, – с улыбкой ответила Варвара, – я библиотекарь, работаю в Ленинке15.
– Ничего себе, в самой Ленинке? – воскликнул Николай? Казалось, его восхищало вообще все, что она говорила просто потому, что это говорила она.
– Да, я заведующая отделом древних рукописей.
– Да вы что? Вот, где, наверное, по-настоящему интересно! Вот где и правда, захватывающие истории!
Она опять засмеялась, он снова поплыл от ее смеха. Похоже, это у него стало входить в привычку.
– Что же может быть интересного в копании в древних бумагах? Хотя вы правы, мне моя работа, как и вам своя, тоже очень нравится.
Затаив дыхание, и еле слыша самого себя из-за громко бухающего в ушах сердца, Немирович, стараясь, чтобы его голос звучал безразлично и, понимая, что вряд ли это у него хорошо получается, спросил:
– А ваш муж, он, где работает?
– А я не замужем. Если точнее вдова. Мой муж был тоже библиотечным работником, но умер уже давно, больше десяти лет назад.
– Извините. Примите мои соболезнования, – стараясь, чтобы в голосе звучало сочувствие, пробормотал Николай, в душе отплясывая гопака от радости.
– Ну, что вы, это все уже история. Больше обидно, что детишек так и не успели завести.
Немирович сочувственно помолчал, но про себя отметил, что детей у нее тоже нет. И это очень хорошо, поскольку общаться с детьми он умел еще меньше, чем с женщинами.
– Но вы же такая молодая, у вас еще все впереди, будут и дети! Вы ведь еще так молоды, наверное, очень рано вышли замуж?
– Спасибо за комплимент! – кокетливо засмеялась Варвара, – мы, женщины, обожаем комплименты.
– Да какие же комплименты? – удивился Николай, – ну, сколько вам? Я бы сказал, что, максимум – двадцать восемь. А, скорее всего, двадцать пять.
– А тридцать пять не хотите?
– Что? Да нет, не может быть! – совершенно искренне удивился Немирович. Уж он-то, в связи со спецификой работы, как говорят, «собаку съел» в этих вопросах. Возраст человека на глаз он определял практически всегда безошибочно, плюс – минус год, максимум – два. Так что ошибиться никак не мог.
– Может, Николай, может, – с грустью в голосе ответила Варвара, – это чистейшая правда. Перед вами женщина в бальзаковском возрасте. В самом его, так сказать, разгаре.
Немирович пораженно молчал. Варвара точно не выглядела на тридцать пять. Он не мог ошибиться так намного.
– Ну, что, Николай, испугались? Думали, молодая, а оказалась старуха?
– Да я, Варвара, да как вы могли…, да вы знаете, что вы самая красивая женщина в мире! – неожиданно для самого себя выдал Николай.
– Прямо вот во всем мире? – игриво прищурилась Варвара.
– Во всем! – без сомнений отрезал Николай.
Николай сидел в своем рабочем кабинете, в который ему пришлось вернуться, но не мог думать о работе. Может быть, впервые в жизни. Как он ни пытался, он не мог сосредоточься на задачах следствия. Он думал только о