по-семейному хлопотали над моими ушибами, прибежала проводница. Постепенно все успокоились, я просил прощенья и улыбался. Для них все улеглось, стали готовить завтрак, скоро Москва, мимо мчали сосны, березы, дачные поселки, а во мне продолжало рушиться красивое здание, возводимое семь долгих лет, разлетался вдребезги, словно в замедленной съемке, небоскреб, в осколках которого не было ни единой черточки Марии. Только что были опыт, судьба, и вдруг – ничего, пыль и необъяснимый страх!
Такая пустота не может быть вечной, душа не вакуум, в ней постоянно должно что-то дышать и копошиться, рождая надежду на жизнь. И надежда эта появится! Помимо монстров, ангелов, химер, во сне, помнится, виделись образы реальной жизни моего близкого будущего, и это не мистика. Вы же знаете о таких случаях, да и сами их переживали, когда, впервые попав в какую-то ситуацию, удивленно замечали: это уже было однажды! Нет же, ничего такого не было и быть не могло, но пророческие мгновения этой бытности в мозгу вашем уже возникали. Из чего они складывались?
Наверное, из всего того, что влетело в нашу память. Мы, сдается мне, помним гораздо больше, нежели отмечает для себя наш разум. Я беседую с человеком, слежу за его мыслью, поглядываю на него и на все, что ни попадает в поле зрения: идущие мимо люди, газующие неподалеку автомобили. Прохожие обмениваются взглядами, фразами, небо то прояснится, то вновь сомкнутся тучи – не перечислить всего того, что рядом в эти моменты происходит со звуками, запахами, цветом, жарой и холодом, и все это пронизывает наше тело и мозг. И разговор мой с собеседником запечатлен там, под черепной коробкой, но разум отмечает для себя только это: смысл беседы, только смысл.
И не из этой ли всей информации тысяч дней предыдущих и этого дня тоже моделирует память образы дикие, фантастические и реальные?.. Весь мозг спит гораздо меньше, чем его мыслящая часть, если вообще спит.
Или этот, недавний пример. Как тут не поверить в наличие у каждого из нас этой самой ЭВМ?.. От Казанского вокзала до Белорусского, а от него до Звенигорода и затем почти до самого Дома творчества я в пути вспоминал и как-то пытался проанализировать фрагменты дикого сна, приснившегося мне в поезде, и это длилось до того момента, пока не заметил из окна автобуса человека, отчаянно махавшего водителю, чтобы тот остановил машину.
Автобус остановился, и в дверь, низко пригнувшись, протиснулся Олжас Ветла и, увидев меня, что называется сошел с лица. Его можно было понять: по представлению Олжаса только чудо могло свести нас вместе за тысячу километров от нашего города и именно в этой точке страны. Я тоже был потрясен, но не фактом встречи. Начиная с момента «человек стоит на дороге и отчаянно машет руками» – все это уже было в том сне. Ошеломило то, что невозможно было понять, каким же это я образом добрался до Звенигорода и дальше? Как прошел по маршруту, по которому ни разу в жизни не следовал? Добрался машинально, думая все это время о чем угодно, но только не о том, на красный или зеленый свет переходить дорогу, и много чего другого.
Словно