от зноя не спасает кожу.
Она растрескалась, она обожжена,
Истлела вся до тонкой пыльной дрожи.
Но в пепле обожженного песка
Сверкнёт медянки бронзовое тело,
Кузнечик прыснет с горького куста
Полыни от тоски сухой и белой.
Не вынеся кружений степняка,
Из колеи заросшей прянет птица,
И зуммером какого-то жучка
Немая степь на полдень огласится.
Но вдруг замрёт всё, будто смерть вокруг,
И тишина окажется зловещей.
На горизонте темный полукруг
Лилово-синей молнией заблещет.
Поникнут травы, сгинут муравьи,
Нахохлившись, пичуги сядут в гнёздах.
Чернеет небо синее вдали,
Рокочет глухо, яростно и грозно.
Качнётся мятлик, вздрогнет василёк,
Последний ворон вылетит из тучи.
Над головой заплещет ветерок,
И запоёт надрывно и тягуче.
Пройдут секунды. Песенку его
Иерихонские подхватят грубо трубы.
Полмира чернотой заволокло.
Туч шевелятся сумрачные клубы.
Живых гигантов дух неодолим.
Метнулось зарево голубоватым всплеском,
И в тишину в мгновение за ним
Ударило и раскатилось с треском.
Нахлынуло безудержной волной,
Как из ведра, стеной, сплошным потоком,
Бушует в мире ливень проливной,
Живя наотмашь своим кратким сроком.
А к вечеру опять блеснут лучи,
Степь оживёт обильем нот и красок.
И свет луны, как робкий свет свечи,
Пробудит сонмы вымыслов и сказок.
Анестезия
Дайте водки! Я вылечу раны,
Я залью их, пусть больно до слёз.
Утоплю в ней и злость, и обманы,
Флёр мечтаний и сказочных грёз.
Дайте водки! Лекарства от страха,
От соблазнов, проблем, неудач,
От любви, обернувшейся плахой,
От веселья сквозь горестный плач.
Дайте водки! И вот уже мимо
Быт и слава недавних друзей,
И солидности вашей рутина,
И безмолвие наших ночей.
Всё погибнет, как гибнут микробы,
Под тампоном этилом дыша…
Скоро лягут на землю сугробы,
В них замёрзнет хмельная душа.
Pourquoi pas!*
(Картинки челябинского быта)
Холодный дождь. «Гараж». Суббота.
Берет снимаю со «Столичной»,
И выглядит мой друг отлично,
Хотя его казнит работа.
Холодный дождь. Суббота. Вечер.
Разлит последний грамм «Столичной»,
И друг мой выглядит цинично
И требует поставить свечи.
Суббота. Темень. Дождь холодный.
На грудь легла рука чужая,
И тишина. Не слышно лая.
И я до ласк такой голодный.
Суббота. Ночь. Мечта о лете.
Хороший друг, кабак приличный.
Так почему алкаш типичный
Сейчас лежит в моём кювете?
По ком же нынче тетя Таня
Рыдает громко