впервой город – давно, когда ещё ехала к жениху со свадебным поездом. Обычно все старались построить города на высоком берегу. А тут…
Княгиня перевела взгляд на Залужье, туда, где в полях пшеница и рожь клонятся мало не до земли от тяжести зерна, где лежат за лесами сёла с княжьими холопами, деревни и веси смердов и иного чёрного люда.
Богатая земля.
Очень богатая.
Да только что ей-то, дочери угорского короля и жене волынского князя, с того богатства, если рядом сейчас нет её мужа?
Княгиня вздохнула и отошла от окна. Княгиню грызла тоска.
Сзади скрипнула, отворяясь, дверь. Княгиня оборотилась быстро и встревоженно. Но тревожиться было не с чего.
Сын.
Старший. Рюрик. Рюрик Ростиславич.
Княгиня невольно вспомнила, как заспорили с мужем из-за имени для старшего сына. У наследника должно быть христианское имя, – доказывала Ланка, – твоя страна теперь христианская, да и моя тоже! Ростислав только смеялся в ответ – тому христианству всего семь десятков лет, два поколения христиан минуло, мы – третье… А вот обычаю давать особые княжьи имена – лет пятьсот, не меньше… И может ли быть большая честь чем дать наследнику, старшему сыну, первенцу, имя славного пращура… А крестильное имя у Рюрика, вестимо, будет, без того никак.
Хотя пращур ли он, Рюрик-то древний? Невесть ещё – кто ведает дела тех давних дней опричь монахов-летописцев, кто чёл те летописи? Но этих слов она мужу своему сказать не посмела, хоть и сама неоднократно слышала от него. Знала уже, что русский человек может неустанно сомневаться в справедливости родовых преданий и скалить над ними зубы, но никогда не простит, если то же самое сделает иноплеменник…
Так и носил старший сын Ланки два имени – крестильное Пётр и родовое Рюрик.
Но после, когда появился в семье ростовского тогда ещё князя Ростислава Владимирича второй сын – Володарь Ланка уже не спорила, достало и того, что второе имя ему тоже дали христианское – Андрей. И только младшего княгиня настояла назвать одним лишь христианским именем. Назвали по деду, Василием, но и то кликали больше по-русски – Василько.
Рюрик остановился на пороге, озадаченно глядя на задумчивую мать.
– Мамо?..
– Иди сюда, – улыбнулась Ланка, протягивая руки, и когда сын подошёл, обняла его за плечи, провела рукой по отрастающим волосам – сын стрижен коротко, как и все русичи. Придёт время – и голову ему побреют наголо, оставив только прядь волос на темени – ещё один языческий обычай. Все мужчины-вои обязаны носить такой вот чупрун, жертвуя волосы богу войны, Перуну. Ныне Перуна отвергли, и обычай тот понемногу умирает, хоть и живуч, живуч… Уж сколько раз Ланка говорила мужу, что знатному человеку достоит носить длинные волосы, а нет того – здесь на Руси, длинные волосы носят только волхвы, жрецы бога Волоса, древнего Владыки Зверья…
Впрочем… где теперь те волхвы?
Ох, не лукавь себе, княгиня, – тут же сказала сама себе Ланка. – Есть и сейчас те волхвы… чего далеко ходить, –