все наши предприятия развалили красные директора, – не выдержал гость программы. – Они все закрылись, понимаете? Если до этого в России потребность в кобальте была порядка шестидесяти-семидесяти процентов, то на тот момент – только два. Потому что промышленность остановилась. Ее не стало. И уничтожили ее коммунисты. Они, и только они. Что нам оставалось делать? Не платить зарплату рабочим? Складировать этот кобальт и ждать, когда предприятия поднимет кто-то другой? Да мы их сами и поднимали, строили новые заводы и сейчас, кстати, наша потребность в кобальте возросла уже до десяти процентов.
Константин Сергеевич отвернулся от телевизора. В уголках его глаз блеснули слезы.
– Отморозки… Подонки… – процедил он и сжал кулаки так сильно, что хрустнули пальцы. – Я на оборонку всю жизнь… верой и правдой…
Он перевел взгляд на сервант, где за стеклом стояла раскрытая красная корочка.
«Герою Социалистического Труда
Тов. Бурову Константину Сергеевичу
За выдающиеся успехи, достигнутые при сооружении и освоении проектных мощностей Ленинградского Северного завода и смежных с ним предприятий,
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР УКАЗОМ от 15 марта 1978 года
Присвоил Вам звание Героя Социалистического Труда.
Москва – Кремль, 21 марта 1978 г.»
И две подписи снизу – председателя и секретаря.
– Подождите, Дмитрий Михайлович, – тем временем вступил в беседу третий журналист. – Вот давайте конкретно, без этой словесной воды. Вы можете сказать прямо: была сделка или нет? Вы продали кобальт зарубежной компании или не продавали?
– Наша страна получает хорошие налоги, – уверенно произнес тот, – у нас тысячи рабочих мест, все в порядке, нам не о чем волноваться.
– То есть, это правда – кобальта у страны нет? Вы на много лет вперед этот кобальт продали?
– Кобальт у нас есть, мы…
– Нет, я понимаю, у вас-то он есть, а я про страну…
Кандидат в президенты сделал небольшую паузу, глубоко вздохнул.
– В стране кобальт есть, но нет потребности в кобальте. Потому что нужно восстанавливать экономику, которую развалили коммунисты. Вот мы, то есть, наше поколение, как раз этим занимались тогда и занимаемся сейчас.
– Так у вас же было для этого целых двадцать лет! – выкрикнул кто-то из зала.
Но гость программы уже взял себя в руки и никак не отреагировал.
– Да-да, двадцать лет, – согласно кивнул один из телеведущих, – и позвольте, я вам напомню, что вы вместе с теми, с кем разгружали вагоны, занимаетесь теперь восстановлением нашей экономики, выведя практически все свои активы за рубеж, в офшорные зоны. Из почти трехсот предприятий в России, которые можно отнести к системообразующим, в налоговой зоне нашей страны не осталось ни одного! Какое восстановление?