успех развития финансового капитализма, в конце концов, перешел к Великобритании. Так как процветающая торговля порождает зависть, англичане одновременно и завидовали голландцам, и в то же время восхищались их развитой торговлей и финансовой системой. В результате, так называемой, «Славной Революции» 1688 года английская знать «пригласила» голландского статхаудера Вильгельма III Оранского, чтобы он воссел на британский престол. Чувствуя, что дни Амстердама как мировой финансовой столицы уже на исходе, финансовая элита Голландии, включая такие известные банкирские дома как Баринги и Хоупы, последовала за Вильгельмом III в Лондон. «Португальские евреи Амстердама, изгнанные в результате Инквизиции из Испании и Португалии, массово прибыли в Лондон, и среди них был Авраам Рикардо, отец экономиста Давида Рикардо. В течение нескольких коротких декад Лондонский Сити стал новой мировой финансовой столицей113».
Глава 3. Эпоха Промышленной Революции
Истоки могущества Британии
Географическое положение Англии с самого начала было довольно выигрышным. С одной стороны островное положение обеспечивало достаточную безопасность, с другой же позволяло развивать торговые коммуникации с континентальной Европой только морским путем. В XIV веке Лондон стал частью растущей торговой сети Ганзейского Союза, который растянулся от русского Новгорода на востоке, через Балтийские государства до Антверпена и Брюгге на западе. Ганзейская лига, главную роль в которой играли преимущественно немецкие города, достигла почти полной торговой монополии в регионе, доставляя английскую шерсть на восток, а с востока в Англию и Нижние страны зерно, древесину и меха.
Со временем, стремясь получить больше привилегий в северной торговле, Англия начала более агрессивную политику по вхождению на рынки Ганзы и продвижению своих торговых компаний: «Merchant Adventurers», «Muscovy Company» и «Eastland Company», используя свои преимущества в шерсти и кораблестроении114. Это привело к тому, что торговцы и их картели, вовлеченные в торговлю с Ганзой и продвигающие интересы Англии в такой конкуренции, в конце концов, стали доминировать в английском Парламенте и продвигать собственные интересы в формировании национальной торговой политики, вплоть до полной ее институционализации в Совете по Торговле115.
Шерсть стала первым сырьевым товаром Англии, который сформировал основные принципы дальнейшей английской торговой стратегии. В 1320 году торговый картель по шерсти получил поддержку Короны на запрет экспорта шерсти для иностранцев, которые теперь должны были ее приобретать у картеля в специальных зонах «staple towns» на континенте, а взамен за такую монополию торговцы снабжали Корону дополнительным доходом116. До появления таких зон на континенте экспортная шерсть транспортировалась на собственных судах картеля, таким образом, увеличивая добавленную стоимость.
Подобная «индустриальная