предложить для вас и всех ваших близких услуги семейного психотерапевта.
– Доктор, как я устала, – она ещё монотоннее и безнадежнее продолжала шепотом ронять слова, – я так надеялась, у меня болит каждая клеточка тела, а вы меня выписываете, и я понимаю, что вы подневольный человек и у вас такой сердитый заведующий отделением. Вы уже мне, конечно, помогли – уколы, таблетки.
Виктор вышел из палаты перегруженный словесным хламом пациентки, но теперь все её слова надо было систематизировать, дать правильную диагностическую оценку и решить вопрос о своевременном медикаментозном или все-таки психотерапевтическом лечении её тревог и навязчивых мыслей. У Зимина в голове вертелись мысли, как назойливые мухи вокруг крошек хлеба.
Было время обеда. Из палат суетливо выходили пациенты и шли по коридору в столовую, громко обсуждая между собой целесообразность диет.
Каждый пациент имеет желание, чтобы именно его увидел или заметил врач. Его переживания, его болезнь. И чтобы врач чудодейственно сделал что-нибудь для него в этой жизни. Пациенты непременно хотят, чтобы именно доктор спросил, что они съели, сколько раз днем и ночью. Сколько раз они пользовались туалетом, какой диурез, беспокоят ли их запоры. Да, больные боятся запоров больше, чем поноса, а медицинский персонал наоборот. Пациенты живут по больничному распорядку, но всегда ненароком делают погрешности в еде. Во время больничного пребывания мало удовольствий получаешь, поэтому остаётся один путь к чувственному удовлетворению через еду.
У Виктора засосало под ложечкой, но он продолжал вежливо раскланиваться с пациентами, подумав: «И никто не ведает, что и как доктор обедает, и большая часть его жизни в больнице проходит на бутербродах».
Он вошел в ординаторскую.
– Ты что так долго задержался у больной, будто реанимацию Веригиной оказывал, – иронично заметил Вечерский. – Ей, конечно, полезней было бы грудь помассировать.
– Это пациентка, которая боится умереть ночью и потому у неё бессонница, – бестактно влез в разговор Седов.
– Грубо и нетактично, коллеги. Ваши рассуждения в плоскости коммунальной квартиры. У неё депрессия, – проговорил жестко Словин, – её внутреннее состояние критическое, частично это от нашей действительности. От социальных и психологических проблем никуда не уйдешь, их необходимо своевременно решать, используя психотерапию, конечно, через это можно раскачать её упрятанные глубинные страхи, но опасность тут заключается в том, что её нельзя выпускать из поля зрения, а самой ей не справиться со своими навязчивыми идеями ущерба, – он помолчал, рука снова прижалась к правому боку, на лице мелькнула болевая гримаса. – Попробуйте провести сеанс гипноза. Гипноз – это сноподобное состояние. Попробуйте в этом состоянии внушить ей уверенность в себя и настроить на позитивные мысли. Наяву при пробуждении обсудить все мелочи её переживаний, и разъясните ей, где симптом болезненного состояния, а где нерешенные бытовые проблемы.
– У