голоса татар, шумное дыхание и всхрапывания многих сотен запасных лошадей, пасшихся вокруг.
Вскоре из-за Оки, с русского берега, стали возвращаться конные сотни татарского отряда, отягощенные добычей. Татары пригнали коров и лошадей, привезли больше полусотни новых пленниц. Когда повозку затрясло на ухабах, Янина и Настасья догадались, что татары уходят обратно в степь. К ним в повозку втолкнули еще одну их подружку, шестнадцатилетнюю Милаву. Она была заплакана и до смерти напугана, один рукав ее длинного льняного платья был оторван. Милава вся была вымазана сажей, поскольку пряталась в печи, но татары отыскали ее и там. На глазах у Милавы татары зарубили саблями ее отца и брата. Потрясенная этим страшным зрелищем, Милава плакала навзрыд и никак не могла успокоиться.
То, что на хвост татарского отряда навалилась русская рать, стало понятно по той спешке, с какой татары побросали повозки и угнанный скот, стремясь поскорее уйти подальше в степную даль. Всех пленниц татары посадили на коней. Янина и Настасья опять оказались вместе, их взгромоздили на пузатого неоседланного чалого конька. Сидевшая впереди Янина держала в руках поводья, Настасья, сидевшая сзади, держалась за талию подруги. Пузатый мерин трусил вихляющей рысью, девушкам стоило немалого труда не свалиться с него.
Татары огибали холмы, спускались в овраги, путая следы. Пленницы сильно замедляли движение татарского отряда. Чтобы задержать погоню, то в одном месте, то в другом от татарской орды отделялись большие группы конников, устраивая засады в рощах и лощинах.
Когда непривычные к долгой скачке пленницы стали валиться от усталости с лошадиных спин в густую степную траву, татарам пришлось устроить привал. В тени небольшой рощи, на берегу веселого ручья, татарский отряд переждал полуденный зной, дождался своих отставших воинов. Затем татары двинулись дальше, все время заворачивая к югу. Уже в сумерках татары миновали видневшиеся вдалеке валы и стены двух пограничных рязанских городков. На ночлег орда остановилась в излучине какой-то степной речушки.
На этой ночной стоянке татарин, пленивший Янину, пожелал совокупиться с нею. Янина сопротивлялась изо всех сил и расцарапала насильнику лицо. Рассвирепевший татарин отхлестал Янину плетью, потом отдал ее на потеху своим дружкам. Янину раздели донага, положили ей на плечи короткое копье, привязав к нему ее руки на запястьях. Два воина держали с двух сторон копье таким образом, чтобы привязанная к копейному древку Янина все время находилась в согнутом положении. Третий воин подходил к Янине сзади и, приспустив штаны, утолял свою похоть. Янина стонала и вырывалась как могла. Вскоре она затихла, теряя силы и беззвучно плача.
Насилуя Янину, татары громко восхищались ее широкими бедрами, тонкой талией, пышной грудью. Каждый очередной насильник норовил похлопать Янину по спине и ягодицам, помять жадными пальцами ее белые округлые груди с упругими розовыми сосками. Восемь татарских воинов утолили свою похоть, один за другим терзая тело беспомощной Янины. Девятым был