тело. Конте медленно опустился обратно на подушку и, переводя дыхание, немного прикрыл глаза.
Просто сон… Дьявол, все как было наяву! Сколько же раз еще ему будет являться по ночам это предательство, сколько еще ему предстоит видеть смерть капитана?
Он помнил, чем все завершилось тогда.
Суд… Угрожающий ему срок за военное преступление. И отец, нажимающий на все возможные кнопки, чтобы сына не отправили за решетку, мать, обивающая пороги и умоляющая слезно поверить в его невиновность. И Ричард… после этого он захотел стать полицейским.
Ник слабо улыбнулся в темноту. Да, брат всегда поддерживал его, всегда знал, что он не способен совершить чего-то подобного. Помнится, тогда он сетовал, что не имеет отношения к полиции, иначе бы непременно оказал еще бо́льшую помощь!
Несколько дней в тюрьме… Доминика передернуло. Это вряд ли когда-нибудь забудется.
Но теперь все это осталось в прошлом, кануло в Лету, исчезло под землей, как и бедняга-капитан, и ему не следовало вспоминать. Не сейчас, не тогда, когда он сам едва ли не при смерти.
Конте вздохнул и, кое-как шевельнувшись, устроился немного удобнее. Нет, ну не при смерти, конечно. Стараниями Дерека, с помощью врачей он спасен, он жив, и вскорости встанет на ноги, может быть, даже к концу этой недели. Он-то знает свой организм, всегда поправляется быстро…
Главное – суметь отдохнуть. Поспать. Во сне тело восстанавливает утраченные силы быстрее, а ему сейчас они ох, как необходимы!
– Домини-и-ик… – чей-то голос, внезапно раздавшийся в тишине палаты, заставил мужчину вздрогнуть и, сделав почти нечеловеческое усилие, приподнять голову, – Помнишь меня, Доминик?
Возле кровати, там, где еще несколько часов назад стоял его спаситель, его новый друг – Дерек, смутно темнела чья-то тень. Конте всмотрелся внимательнее, нахмурился, пытаясь понять, сообразить, кто вдруг пожаловал к нему, кого он должен вспомнить… и внезапно вжался в кровать, в ужасе глядя на действительно хорошо, слишком хорошо знакомого человека. Давно мертвого человека!
– Капитан…
– Вспомнил! – капитан, кажущийся совершенно живым, совершенно реальным, скривился в презрительной усмешке, – Приятно вспоминать свою первую жертву?
– Я… – Ник поперхнулся, пытаясь сообразить, что происходит, – Я не… не убивал…
– Скажешь, что я умер от естественных причин, получив пулю в спину?! – глаза призрака сверкнули гневом; он надвинулся на собеседника, угрожающий, неотвратимый, пугающий одним лишь своим видом и присутствием. Доминик сильнее вжался в кровать, понимая, что сил удрать или даже натянуть на себя одеяло у него нет.
– Я клянусь, я… я не стрелял тогда, это не я! – он зажмурился и затряс головой, – Нет, нет-нет-нет, это был не я, нет!
– НЕТ! – собственный крик оглушил его. Конте распахнул глаза и, тяжело дыша, огляделся.
Вокруг было пусто. Горел немного приглушенный по ночному времени свет, тихонько шуршала занавеска на приоткрытом окне. Попискивали приборы,