Отныне Иван Петрович Сидоров, этот псевдостроитель и квазиинженер, будет именоваться только так и не иначе. Лучшего имени не достоен.
Но как подобраться к логову? На этот вопрос ответа у спецагента не было. Он решил не ломать попусту голову, которая к тому же работала с перебоями, – зубная боль не позволяла мыслям собраться в группу, состоящую более чем из трех единиц. Для начала – к стоматологу, а там, глядишь, что-нибудь дельное и посетит.
Матвей отомкнул сейф и достал оружие. «Парабеллум» в кобуру, «лилипута» за резинку носка, нож в один карман, наручники в другой. Полный набор. После сегодняшнего покушения надо быть во всеоружии. Закончив экипировку, он вышел из кабинета.
«Жигуленок» завелся с полоборота. Быстров вырулил на площадь и влился в поток автомобилей. Он мог бы без труда вырваться вперед, обогнав гордые иномарки, но не сделал этого. Ни к чему лишний раз демонстрировать возможности его машины, под капот которой умельцы из технической службы Управления умудрились засунуть форсированный «фордовский» движок.
Он посматривал в зеркало заднего вида и очень скоро понял: его «ведут». Слежка была организована умело, но не настолько, чтобы ее не заметил специалист его класса. А может быть, его недооценивают… Напрасно. Однако знать преследователям об этом пока рано, и потому Матвей не предпринял никаких шагов, хотя оторваться ничего не стоило. Ему было любопытно, что они будут делать дальше.
Его «довели» до поликлиники. Как бы не замечая «хвоста», Быстров вошел в здание. У кабинетов сидели измученные страданиями люди. Хотя у Матвея была предварительная договоренность, пришлось подождать. По «закону подлости» боль стала утихать, и он подумал, что явно поспешил: обычно он до последнего откладывал визит к зубному врачу, а сегодня – такая вот незадача.
Наконец его вызвали. Незнакомая медсестра глядела букой.
– Удалять?
– Наверное, – обреченно сказал Матвей. – А где доктор?
– У руководства. Дайте-ка я посмотрю. Если и вправду удалять, сделаю укол. Пока подействует, и врач придет. Садитесь.
Стараясь унять дрожь в коленях, Быстров подошел к креслу, сел и, не дожидаясь приказа, открыл рот.
– Шире! – Минуту спустя, заставив пациента пару раз охнуть, «бука» вынесла вердикт: – Надо рвать!
– Может, не надо? – жалобно спросил Быстров, не надеясь, впрочем, размягчить гранитный камушек, заменявший женщине сердце.
– Надо. – «Бука» набрала из ампулы в шприц какой-то жидкости и произнесла сакраментальное: – Шире!
Игла вонзилась в десну. Матвей почувствовал жжение, потом свет в его глазах померк, и он провалился в черное небытие.
Как долго длилось беспамятство, он не знал. Приходил в себя агент трудно, плутая по бесконечным тропинкам пробуждающегося от тяжкого сна сознания. Перед глазами кружился хоровод лиц: мама, отец, «бука»… Вот протопал гигантский тиранозавр-рекс… И тут возникла первая ясная мысль: «Я же на работе».
Быстров открыл глаза. Над головой мерцала тусклая лампочка. Он попытался