место, где тебе помогут отделаться от этого проклятого кинжала и не дадут при этом умереть. И тебе известно, что случится, если ты не избавишься от него.
Мэт, не осознавая, очевидно, того, что делает, прикоснулся к кинжалу, спрятанному под курткой.
– «Подарок Айз Седай – наживка для рыбы», – процитировал он. – Ну, может, мне не хочется набрасываться на крючок. Вдруг то, что ей хочется сделать в Тар Валоне, будет много хуже того, что случится, если я вообще туда не пойду. Может, она лжет. «Правда, которую говорят Айз Седай, никогда не та правда, о которой думаешь ты».
– У тебя есть в запасе еще старые поговорки, которые из тебя полезли? – спросил Ранд. – «С южным ветром приходит добрый гость, а с северным – пустота в дом»? «Как ни крась свинью золотом, она все равно свинья»? Или, может: «Болтовня овец не стрижет»? «Речи дурня – пыль на ветру»?
– Полегче, Ранд, – тихо заметил Перрин. – Незачем грубить.
– Да? А может, я не очень-то хочу, чтоб вы вдвоем шли со мной, болтались рядом, попадали в беду, ожидая, чтобы я вытащил вас оттуда? Об этом вы хоть думали? Чтоб я сгорел, тебе не приходило в голову, что я мог устать от вашего постоянного присутствия рядом? Все время вы тут, и я от вас устал. – Обида, отразившаяся на лице Перрина, была Ранду будто нож в сердце, но он безжалостно продолжил: – Кое-кто тут думает, что я – лорд. Лорд. А может, мне нравится. А вы взгляните на себя – играете в кости на конюшне с работниками. Когда я уйду, то пойду сам по себе. Вы же оба можете идти в Тар Валон или на все четыре стороны, но отсюда я уйду один!
Лицо у Мэта вытянулось, пальцы, сжимающие сквозь куртку кинжал, побелели.
– Если тебе этого так хочется, – холодно сказал он. – А я-то думал, что мы были… Как тебе хочется, ал’Тор. Но если я решу уйти в одно время с тобой, то я уйду, а ты лучше не попадайся мне на глаза.
– Никто никуда еще не уходит, – заметил Перрин, – раз ворота заперты.
Он вновь уперся взглядом в пол. У стены раздался веселый хохот игроков – кому-то крупно не повезло с броском.
– Пойдете или останетесь, – заявил Лойал, – вместе или порознь, значения это не имеет. Вы все трое – та’верен. Даже я, хоть у меня и нет этого таланта, вижу это просто по тому, что происходит вокруг вас. И Морейн Седай утверждает то же самое.
Мэт вскинул руки:
– Больше не надо, Лойал. Больше об этом и слышать не желаю.
Лойал покачал головой:
– Слушаешь ты или нет, это все равно остается верным. Колесо Времени ткет Узор эпохи нитями людских жизней. А вы трое – та’верен, центральные точки плетения.
– Больше не надо, Лойал.
– Какое-то время, что бы вы ни делали, Колесо будет обводить Узор вокруг вас троих. И как бы вы ни поступали, более вероятно, что выбор ваших действий определен будет Колесом, а не вами. Та’верен тянут за собой историю, одним своим бытием создавая Узор, но Колесо оплетает та’верен туже, чем линии жизней прочих людей. Куда бы вы ни пошли и что бы вы ни делали, до тех пор пока Колесо выбирает по-другому, вы будете…
– Хватит! –