на ком сидел? И ты угрожала – пыталась! – что… – Он поднял руку. – Нет, не пыталась. Все время ты со мной это делала. Всякий раз, как ты понимала, что спор идет не так, как хочется тебе, мы вдруг начинали спорить совсем о другом. Но сейчас это не пройдет.
– Я не спорю, – спокойно сказала Эгвейн, – и от разговора не ухожу. Зачем прятаться, если не задумал убежать? А после того как спрячешься, ты наверняка убежишь. И кто обидел Мэта, Перрина и Лойала? И меня? Я знаю почему. Ты боишься, что если позволишь кому-то оставаться рядом с собой, то принесешь этим больше горя. Если ты не поступаешь так, как не надо, тогда почему тебе нужно беспокоиться, что ты кого-то обидишь? Все эти шараханья из стороны в сторону и размахивания кулаками, и даже неизвестно, есть ли на то причина. С какой стати Амерлин или кто-то из Айз Седай, кроме Морейн, будет знать о том, что ты существуешь на свете?
Ранд посмотрел на нее. Чем больше времени девушка проводила с Морейн и Найнив, тем больше она перенимала у них, по крайней мере когда ей того хотелось. Временами Айз Седай и Мудрая очень походили друг на друга, сдержанно-холодные и знающие. Обнаружив подобное качество у Эгвейн, он пришел в полное замешательство. В конце концов Ранд выложил ей, что рассказывал ему Лан.
– Что еще он имел бы в виду?
Ладонь девушки застыла у него на руке, и она сосредоточенно нахмурилась:
– Морейн о тебе известно, и она ничего не сделала раньше, почему же должна сделать что-то теперь? Но раз Лан… – По-прежнему хмурясь, она встретила взгляд Ранда. – Первым делом они станут искать в кладовых. Если станут искать. Пока мы не выясним, начали ли поиски, тебе нужно спрятаться куда-то, где им в голову не придет искать. Знаю! Тюрьма.
Ранд с трудом встал на ноги.
– Тюрьма?!
– Ну не в камеру же, глупышка. Иногда по вечерам я хожу туда навещать Падана Фейна. И Найнив тоже заходит. Никому не покажется странным, если сегодня я зайду туда пораньше. По правде сказать, пока все глазеют на Амерлин, нас даже и не заметит никто.
– Но Морейн…
– Расспрашивать мастера Фейна она в подземелье не спускается. Его к ней приводят. И за последние недели это бывало не очень часто. Поверь мне, там ты будешь в безопасности.
Ранд все еще колебался. Падан Фейн.
– Зачем ты вообще навещаешь торговца? Он – приспешник Тьмы, сам признался, он нехороший человек. Чтоб я сгорел, Эгвейн, он же привел троллоков в Эмондов Луг! Гончая Темного, как он назвал себя, он же с Ночи зимы вынюхивал мой след!
– Ну, теперь, за решеткой, он никому не страшен, Ранд. – Теперь девушка смотрела на него умоляюще. – Ранд, он приезжал со своим фургоном в Двуречье каждую весну еще до моего рождения. Он знает всех знакомых мне людей, все известные мне места. Странно, но чем дольше он в тюрьме, тем спокойнее становится. Он вроде как освобождается от влияния Темного. Он опять смеется, рассказывает забавные истории, говорит о людях из Эмондова Луга, а иногда о местах, о которых я раньше и не слышала. Порой его почти не отличить от прежнего Фейна. Просто мне нравится разговаривать с кем-то о родных краях.
«С