она крутанулась на каблуках, вглядываясь в оба конца тускло освещенного коридора. Пусто. За бойницами темнела глубокая ночь. В коридоре было пусто, однако она чувствовала на себе взгляд. Пустой коридор, тени дрожат между лампами на стенах, дразня и обманывая. Лиандрин обеспокоенно передернула плечами, затем решительно зашагала по коридору. «Воображение разыгралось. Больше ничего».
Уже поздняя ночь, и до рассвета предстоит многое сделать. Приказы были точны и недвусмысленны.
В любой час дня и ночи подземелье тонуло во мраке, черном и вязком, как смола, если только кто-нибудь не приносил лампу, но Падан Фейн, сидящий на краешке топчана, всматривался в темноту с улыбкой на лице. Он слышал, как ворочаются и бормочут от привидевшихся во сне кошмаров двое других узников. Падан Фейн чего-то ждал, чего-то такого, что он дожидался уже долго. Слишком долго. Но теперь ожиданию конец.
Дверь, ведущая в караулку, отворилась, пролив поток света, в котором неясно вырисовывалась возникшая в дверном проеме фигура.
Фейн встал:
– Ты! Не тебя я ожидал. – Он потянулся с небрежностью, которой вовсе не испытывал. Кровь быстрее побежала по жилам; Фейну показалось, что он, если попытается, может одним прыжком перемахнуть через всю крепость. – Сюрпризы для всех, да? Ну ладно. Дело за полночь, а я хочу иногда и поспать.
Когда лампа оказалась в камере, Фейн поднял голову, ухмыляясь чему-то незримому, но уже ощущаемому сквозь каменные своды подземелья.
– Еще не кончилось, – прошептал он. – Битва никогда не кончится.
Глава 6
Темное пророчество
Под яростными ударами снаружи сотрясалась дверь дома; тяжелый засов прыгал в скобах. За окном возле двери двигался тяжеломордый силуэт троллока. Везде были окна, и еще больше смутных фигур за ними. Хотя и не совсем смутных. Ранд вполне различал их.
«Окна, – с отчаянием подумал юноша. Он попятился от двери, обеими руками сжимая перед собой меч. – Даже если выдержит дверь, они могут вломиться в окна. Почему они не пытаются влезть в окна?»
С оглушительным зловещим скрипом металла одна из скоб вылезла из косяка, оставшись болтаться на гвоздях, на палец выбитых из дерева. От очередного удара вновь задрожал засов и опять завизжали гвозди.
– Мы должны остановить их! – выкрикнул Ранд. «Вот только остановить мы не сможем. Мы не можем их остановить». В поисках пути к бегству он огляделся вокруг, но дверь была всего одна. Комната оказалась ловушкой. Всего одна дверь, и так много окон. – Мы должны что-то сделать. Хоть что-то!
– Слишком поздно, – отозвался Мэт. – Разве не понятно? – Ухмылка на бескровном, бледном лице смотрелась жутко, а из груди торчала рукоять кинжала – рубин на рукояти сверкал, словно пылая огнем. В самоцвете жизни было больше, чем в лице Мэта. – Для нас слишком поздно что-то изменить.
– Наконец-то я от них избавился, – сказал, смеясь, Перрин. Из пустых глазниц по лицу, будто потоком слез, струилась кровь. Он протягивал