зубную боль и столбняк. Если б довольно ей было сосредоточиться на какой-то одной из этих пыток, она, возможно, и преуспела бы, навлекши напасть на мужа в согласии со своим желанием, но ей не удалось.
– Окончательность есть смерть. Совершенство есть окончательность. Ничто не совершенно. Там комки, – молвил Философ.
Глава V
Лепрекон, возникши в сосновом бору назавтра, увидел чуть поодаль от домика двоих детей. Вскинул раскрытую правую ладонь над головой (таково приветствие и у дивных, и у гэлов), а затем пошел бы себе дальше, однако замер – его вдруг посетила некая мысль. Присев перед детьми, он долго смотрел на них, а дети – на него. Наконец лепрекон обратился к мальчику:
– Как твое имя, а вик виг О?[16]
– Шемас Бег[17], достопочтенный, – ответил мальчик.
– Маловатое имя, – отозвался лепрекон.
– Так меня зовет мать, достопочтенный, – отбрил его мальчик.
– А как тебя зовет отец? – последовал вопрос.
– Шемас Эоган Мэлдуйн О’Карбайл Мак ан Дройд.
– Великоватое имя[18], – произнес лепрекон, а затем обратился к девочке: – А тебя как зовут, а кайлинь виг О?[19]
– Бригид Бег, достопочтенный.
– А отец тебя как зовет?
– Он меня вообще не зовет, достопочтенный.
– Ну что ж, Шемаси́н и Бриди́н[20], славные малыши, вы мне очень любы. Чтоб вам здоровья, покуда не приду я повидать вас вновь.
И удалился лепрекон той же дорогой, какой явился. Пока шел, подпрыгивал да пальцами потрескивал, а иногда сучил нога об ногу.
– Славный лепрекон, – молвил Шемас.
– И мне понравился, – сказала Бригид.
– Слушай, – проговорил Шемас, – давай я буду лепрекон, а ты – двумя детьми, и я спрошу у тебя, как вас звать.
Сказано – сделано.
Назавтра лепрекон явился опять. Сел рядом с детьми и, как и в первый раз, сколько-то помолчал.
– Ты не спросишь, как нас звать, достопочтенный? – поинтересовался Шемас.
Его сестра застенчиво разгладила платьице.
– Меня, достопочтенный, звать Бригид Бег, – проговорила она.
– Доводилось ли вам играть в «камешки»?[21] – спросил лепрекон.
– Нет, достопочтенный, – ответил Шемас.
– Я вас научу, как играть в «камешки», – сказал лепрекон, подобрал несколько шишек и обучил детей той игре.
– А доводилось ли вам играть в «шапки-салки»?[22]
– Нет, достопочтенный, – ответил Шемас.
– А доводилось ли вам играть в «Я делаю гвозди из своего ри-ро-радди-о, я могу наделать гвоздей из своих ри-ро-рей»?[23]
– Нет, достопочтенный, – ответил Шемас.
– Это славная игра, – заметил лепрекон, – как и «шапка-на-спинке»[24], и «двадцать четыре ярда на козлином хвостике»,