которым гордятся врачи любой клиники.
– Здорово! Дай «пять»! – Хеддон протянул руку Трею. – Как сам?
– Круто, – ухмыльнулся парнишка. – Не ждал тебя. Все в порядке?
– Проезжал мимо, решил заглянуть.
Оба расхохотались. Вестмонт был не тем районом, мимо которого мог проезжать Хеддон Дефо. У них с Треем была одного цвета кожа, однако они жили в разных мирах. Сын врача и университетского профессора истории, Хеддон вырос в Брентвуде. Черные дети, проходившие лечение в клинике Робертса и Дефо, называли Хеддона «Наш Обама», и это прозвище прекрасно отражало его вполне «белые» замашки и любовь к классике, включая музыку и немое кино двадцатых годов. Хеддон мог часами рассказывать о Чарли Чаплине, однако едва ли знал, кто такой Тупак. Трей, напротив, был типичным продуктом современного общества. Он унаследовал громкий голос матери и привычку влипать в неприятности от парня по имени Билли Джеймс, который исчез с горизонта, едва Марша Реймондс от него забеременела.
– Правда, доктор Дефо, зачем вы приехали? Что-то случилось? – спросил Трей, провожая гостя в свою комнату.
Тот похлопал парня по плечу.
– Все в норме, дружище. Хотел убедиться, что ты в порядке. Дуглас точно бы присматривал за тобой, не так ли?
Трей улыбнулся и кивнул. Доктор Робертс был ему как отец, хотя Трей никогда бы не осмелился сказать такое вслух. Ему чертовски не хватало Дугласа, и Хеддон Дефо казался ниточкой, связывавшей Трея с покойным доком.
– Ты только с работы? Как там Никки?
– Вы о том, как она справляется после убийства?
Хеддон опешил.
– Какого еще убийства?
– Вы не шутите? – недоверчиво спросил парнишка. – Вы даже не слышали? По телику говорили в «Новостях»!
Поскольку на лице врача было все то же недоуменное выражение, Трей в красках рассказал о Лизе Флэннаган и о визите полиции в офис психотерапевта.
– Пациентка доктора Робертс, вот они и привязались.
– Постой, эта та девушка, которую нашли в аллее после дождя? Любовница Уилла Бадена? – ошеломленно уточнил Хеддон.
– Лиза не просто любовница какого-то папика, – обиженно заметил Трей. – Она была милой и доброй, уж я-то знаю! Эти копы считают, что доктор Робертс – последняя, кто видел Лизу живой. Ну, кроме убийцы, естественно.
– Естественно, – эхом откликнулся Хеддон. – А как они выглядели?
– Кто?
– Да те два детектива.
– Ну, – помялся Трей, – такие типичные копы. Один вроде ничего, нормальный. Зато второй – толстый коротышка, ирландец, явный расист и гадкий тип. Знаете, прямо по глазам видно, как он не любит черных.
Хеддон кивнул, о чем-то размышляя.
– Эта Лиза давно ходила к Никки?
– Ну, прилично. Правда, не могу сказать, что они были дружны.
– А как Никки восприняла новость об убийстве?
– Конечно, доктор Робертс здорово огорчилась. Нет, она была даже расстроена. Но это