у моего отца.
Вот по какой причине я взял перо в руку: я уже сказал, что нипочем не позволю нашему языку пропасть, если оно только будет в моих силах.
После моего возвращения из Дангяна
Когда лодка достигла гавани Острова, полная соли и снеди, доставленных из города Дангян-И-Хуше[34], по обычаю, что бытовал на Острове всегда – и тогда, и сегодня, – берег у гавани заполнился людьми, желавшими послушать, есть ли для них новости. Не было в лодке ни единого человека, которого все не узнали бы с первого же взгляда, – кроме, как ты понимаешь, одного благородного юноши, что приехал с этой же лодкой.
Некоторые говорили, что юноша принадлежит, должно быть, к семье знатных чиновников из города, а его родные послали его провести недельку на этом Острове. Одна моя сестра, Айлинь, ждала среди людей на берегу, но и она сомневалась, что это я – из-за яркого сияния, исходившего от моих ног, – притом что, покидая дом, я был тощим, косолапым, босоногим заморышем. Кать и Нора стояли ближе к лодке, у самой воды. Первый же вопрос, который задали все стоявшие на берегу тому, кто первым спрыгнул вниз, был: «Чей же это благородный юноша сидит в лодке?» Еще один юноша сошел с лодки, но ответ его был не слишком вежлив:
– Мыши вы слепые, все как есть! – ответил он. – Вы что же, не видите, что это Томаc Донал?!
Как только лодка опустела и ее благополучно выволокли и привязали, все разошлись по домам. Мой брат Пади тащил на себе мешок, где было двести мерок соли, она пригодится, потому что часть рыбы до сих пор не засолили. Услыхав стук моих новых ботинок, мама подумала, что пришел кто-то совсем взрослый. Все дивились на мои ботинки, которые мне достались в таком юном возрасте, потому что в те времена мужчины и женщины надевали первую пару ботинок только в день свадьбы. Разве не странно, что кто-то вроде меня, такой чистый и опрятный, в новых ботинках, оказался в таком стареньком домишке, где было полно чаду и дыму?
Нам обоим, тем, что были в Дангяне, подали по трети желтого пирога и по блюдечку с молоком. Рыбы нам было неохота, нам она уже обрыдла. Нора вскочила и быстро принесла четыре яйца.
– А я думала, – сказала мама, – в доме к сегодняшнему дню ни одного яйца не осталось.
– Я вчера наверху, в задней части дома, нашла куриное гнездо, в котором было восемь яиц, – сказала Нора.
– Немало времени пройдет, пока отыщешь хоть одно гнездо под крышей на задах дома, хоть куриное, хоть петушиное, – сказала Кать тоном зрелой хозяйки.
Умял я свой кусок желтого пирога, проглотил немного молока из блюдца и пару яиц и сразу вышел из дома. Мне очень хотелось заглянуть в гости к ведьме и немного поболтать с ней, потому что в то время в бойкости ирландского языка я ей ничем не уступал. Бедная женщина приветствовала меня после возвращения из Дангяна:
– Живи долго и носи на здоровье свои ботинки![35] Как же рано тебя в них обули-то!
Когда увидал, как она добра ко мне, я сунул руку в карман и дал ей яблоко. И еще по яблоку каждому, кто был в доме, а еще конфеты, потому что мама сказала