мне, он уже накинул на себя одежду.
– Это что же, на тебе еще ничего нет?
– Нет. Куда мне торопиться? – ответил я. – У меня тут и солнышко, и тепло.
– У тебя что, совсем перед бабами стыда нет, раз ты тут такой догола раздетый?
– А что им вообще здесь делать? У самих у них никакого стыда нет, хотя и надо бы. А ты перед ними, как я погляжу, вовсе не солдат. Странно даже, как это они тебя голым по холмам не погнали, – сказал я ему.
А той бойкой, что стала со мной пререкаться, интересней было гулять, чем замуж, что поведение ее как раз ясно показывало.
– Пойдем отсюда, – сказал Король. – Приманок на сегодня у нас уже достаточно. У меня два хороших краба, и у тебя два. Вот и хватит с нас.
Мы пошли прочь со скал. Ему нужно было подняться обратно в деревню, чтоб захватить леску и крючки, но вернулся он очень быстро. Мы направились на запад, к мысу Дунхлй, по имени поэта с Бласкета[38]. Ставрида у нас клевала здорово, и мы вытащили особенно хорошую пестроголовую рыбину. Наконец, когда я сам стал закидывать, мне в руку впился, само собой, крючок. На этом плакала моя рыбалка. Королю пришлось срезать ножом поводок, который крепил крючок к леске. Из пальца у меня торчал крючок, с которого свисал кусок поводка. Мне было не очень больно, потому как крючок засел не слишком глубоко. У нас вышло сорок ставрид, по двадцать на каждого. Король забрал их к себе домой, и мы разделили улов между нашими семьями. Крючок вытащили сразу. Кать взяла бритву и вскрыла нарыв.
Больной палец
Палец у меня разболелся не на шутку, так просто не перетерпишь. Томас Лысый бывал у нас каждый вечер, пока не наступало время сна. В компании с ним было славно, и я почти не чувствовал, как болит палец, пока он рассказывал о превратностях жизни, какие ему пришлось выстоять. Хотя отец был с ним почти что одного возраста, он и вполовину не умел так же хорошо рассказывать истории и припоминать все на свете.
– Интересно, – однажды вечером спросил его мой отец, – а что за разлад случился между приходом Дун-Хын и приходом Балиферитер, который еще длился так долго?
– О, – сказал Томас Лысый, – а ты никогда не слыхал про лодку с Черных Полей[39]?
– Слыхал порядочно, – сказал мой отец, – только сейчас плохо помню.
– Разбился корабль к северу от Бегниша[40], а к нему подошла лодка из Дун-Хына. Люди поднялись на борт и перенесли с корабля на свою лодку все, что хотели. Потом туда же направилась другая лодка, с Черных Полей, это такая деревня в приходе Феритера на севере; и было их вместе в этой лодке двадцать и один человек, все – лучшие люди, цвет своего прихода. Они шли без остановки, покуда не достигли затонувшего корабля. Эти тоже стали выносить вещи, какие раньше не забрали люди из Дун-Хына. И в конце концов натаскали столько, что перегрузили свою лодку, и герои потонули, все двадцать один, вот и не осталось никого, чтобы рассказать про них историю. А последние двое, те, которые сбрасывали вещи с корабля, так и остались на нем навсегда.
– Так, может,